Наш сегодняшний собеседник — заведующий отделением в Челябинском областном клиническом онкологическом диспансере Андрей Антонов. Он лечит людей от всех онко-заболеваний, связанных с брюшной полостью и треть из своих 35 лет активно увлекается горным туризмом. "Хорошие новости" решили припомнить историю двухлетней давности, когда, еще будучи просто врачом, Андрей Александрович водрузил флаг диспансера на вершину Эльбруса и расспросить его о том, чего стоит опасаться, покоряя вершины и от чего медики ходят "лечиться" в горы.
Андрей Александрович, пока мы шли в ваш кабинет, заметили на стенах отделения множество фотографий гор. Это ваши работы, снимки из ваших походов?
— Нет, эти фотографии принесла жена одного из пациентов, который лежал в нашем отделении. Однажды она пришла к мужу и принесла с собой фотографии, сказала, мол, что они очень любят горный Алтай. И мы решили с коллегами эти снимки развешать здесь: они красивые.
Вы говорили, что могли бы стать профессиональным гидом. Может еще не поздно?
— Я не жалею что выбрал медицину, ведь я хоть и болею горами, но лечить людей, мне показалось более правильным, чем быть гидом. Да и любимое хобби никуда не делось с годами. С детства мы ходили на Таганай, на Шихан, на Юрму, занимался скалолазанием, велопоходами. Но в основательные длительные походы я хожу, наверное, только семь последних лет. Однажды я сходил на Алтай, чуть позже познакомился с ребятами из Москвы, очень серьезными продвинутыми походниками. Теперь с ними я постоянно хожу на Кавказ: Карачаево-Черкесия, Грузия. Горный туризм — мое любимое увлечение в жизни. Если бы я выбрал не медицину, то да — наверняка бы стал профессиональным гидом.
А правда, что вы на Эльбрусе водрузили флаг своего диспансера?
— Да, правда. Только мы его не водружали, а растягивали: там очень сильный ветер на вершине, поэтому мы флаг растянули, сфотографировались и таким образом передали привет всем коллегам. Хотите я вам всю историю расскажу?
Конечно, хотим!
— Мы пошли на Эльбрус в сентябре 2013 года. Пошли с доктором, что работает этажом выше. Его зовут Яков Анатольевич Гнатюк, он выдающийся торакальный хирург (хирург, специализирующийся на органах грудной клетки — прим.ред.). Он однажды мне позвонил и говорит, мол, Андрей, давай вместе пойдем на Эльбрус. Тут надо сказать, что сам Яков Анатольевич родом из Златоуста и у него, естественно, там много друзей. Один из них — Евгений Банников — известный южноуральский бард. Они как раз собирались идти и позвали меня. В итоге набралась экспедиция из четырех человек. Причем, до восхождения на Эльбрус мы еще около недели акклиматизировались — устроили себе семидневный поход. Лето тогда выдалось очень снежным, и когда мы забрались на первый перевал — высота у него 3600 метров — обнаружили там очень много снега. Там у нас была очень памятная ночевка: всю ночь палатку ветром раздирало на кусочки, мы вчетвером пытались ее удержать. В итоге все закончилось хорошо, но было довольно страшно.
Потом приехали в Терскол — поселок у подножья Эльбруса. Отметили там мой день рождения — наверное, лучший в жизни: на речке, на фоне гор… а потом на следующий день забросились на высокогорный приют Бочки — у него высота 3800 метров. Там провели еще сутки, чтобы окончательно акклиматизироваться и пошли на Эльбрус.
Тут надо сказать, что больше половины успешного восхождения на Эльбрус составляет погода. Сколько трагических ситуаций там случалось именно из-за неблагоприятных погодных условий. Но нам повезло, все было по графику: в час ночи мы вышли с приюта, в восемь утра были на высоте 5300 метров, и где-то к одиннадцати часам уже пришли на вершину. Видимость была хорошая, а вид конечно, потрясающий: Пятигорск, весь Кавказский хребет. Незабываемо.
А что еще вам нравится на Кавказе кроме вида с вершин?
— Там более безопасно, чем здесь. Вот, скажем, в Грузии очень доброжелательный гостеприимный народ. При этом там много иностранцев, которых ты встречаешь чуть ли не на каждом шагу: американцы, французы, швейцарцы. Мне в таких встречах помогает хорошее знание английского языка. Мы общаемся с туристами из других стран посреди гор Кавказа, такие встречи потом надолго остаются в памяти. А еще бывает, на Кавказе идешь-идешь, взбираешься, лезешь, думаешь — ну все, сейчас поднимемся на вершину и будем там совсем одни. Вскарабкиваешься на уступ горный, а там коровы стоят и пастух сидит. Лезешь дальше, думаешь — теперь точно будем одни, но нет, на очередном уступе встречаешь еще пастуха и табун лошадей. И когда ты на все сто уверен, что выше уже быть никого не может, тебя встречает отара овец и чабан.
Что значит "там более безопасно, чем здесь"?
— Я это сказал, чтобы вы лучше поняли, что там, на Кавказе — спокойно и дружественно. Только собаки иногда докучают и пугают. У нас, конечно, тоже безопасно. Говорят, что в Кабардино-Балкарии неспокойно, это не совсем так. На равнине, может быть, а в горах все отлично. Тем более, что мы ходим в походы выше 3000 метров, там нехорошим людям делать нечего.
Вы боитесь собак?
— Нет, я в принципе собак не боюсь и даже люблю. Но вот у кавказских чабанов собаки, которые охраняют стада и пастбища, они огромны, злобные и абсолютно бесстрашные. Их такими воспитывают. И они кроме своего хозяина никого не признают. Однажды мы шли по горной равнине втроем, к нам подбежали эти собаки, взяли нас в кольцо, и держали несколько минут в напряжении. У меня было ощущение, что если прыгнет одна, прыгнут все. Но, слава Богу, из коша (аул — прим.ред.) шел дедушка, который их отозвал.
Семью берете в такие походы, на высокие расстояния с непредвиденными форс-мажорами вроде ночевок под шквалистым ветром и встреч с пастушьими псами?
— Нет, жена со мной в большие походы не ходит. Зато любит здешние места. Десять лет назад на нашу свадьбу подруги жены подарили нам крутую походную палатку. Знали, что мы — семья походников. Палаткой этой мы до сих пор пользуемся и ходим вместе на Таганай, например. Дочку берем с собой, она в свои 9 лет была на Таганае дважды и один раз на Нургуше (мощный горный хребет на территории Саткинского района — прим.ред.). Туда мы ходили в прошлом году вместе с бригадой медиков. Дочка в меня пошла — если видит гору, ей надо на нее взобраться.
Есть какой-то лайфхак из области горного туризма от врача Андрея Антонова?
— Горный туризм — это серьезное дело, к которому нужно серьезно подходить. Как и в любом подобном деле, здесь важно встретить нужных людей. Мне повезло. У меня были хорошие профессиональные наставники, которые научили меня правильно распределять вес рюкзака, не брать с собой лишнего, научили меня прогнозировать поход, особенно погоду. Горы — это такое место, в котором можно замерзнуть в любой момент. Сколько было случаев, когда люди замерзали на том же Таганае, причем летом, причем насмерть. Поэтому, если вы только собираетесь начать заниматься горным туризмом, изучите вопрос, пообщайтесь с теми, кто в этом разбирается, и обязательно идите в горы с подготовленной командой профессионалов.
Вы несколько раз упомянули коллег и даже заикнулись о целых медицинских бригадах, которые совершают экспедиции в горы. Неужели горный туризм так популярен среди медработников?
— Да, очень популярен. Но раньше было еще больше сторонников горного туризма. В Союзе ведь среди альпинистов было великое множество кандидатов, докторов наук, академиков. Помните, я сказал, про нужных людей? Вот это тоже отчасти про коллег. У нас так получилось, что сколотилась целая команда медиков-походников: из первой городской больницы, из больницы №6. Они ходят на сплавы, а мы с ними каждую зиму ходим в 50-километровый лыжный поход через Таганай — из Златоуста в Миасс. Яков Анатольевич опять же, мой коллега и заядлый турист. С ним мы планируем пойти на Пик Ленина — взять высоту 7000 метров. На это нам придется потратить весь отпуск, поехать в Киргизию, оставить семьи на довольно долгий период, тщательно подготовиться, акклиматизироваться.
И последний вопрос. Ваши ежегодные большие походы, наверняка помогают вам в вашей профессии. Или нет?
— Да, это так. Я бы сравнил поход в горы с зарядкой телефона. Чтобы год потом работать, мне просто необходимо побывать в горах. Мы сейчас с женой ждем второго ребенка, и этим летом мне не довелось сходить в поход, но зато в мае мы с группой докторов ходили по Приэльбрусью. То есть я отметился, получил дозу энергии. Когда после такой перезагрузки, перезарядки возвращаешься в привычную среду, на многие вещи получается смотреть иначе, в моей работе — с новыми силами. Работая в онкологии, ты тратишь очень много эмоций, выгораешь. И нередко свои жизненные ситуации, которые происходят здесь, в Челябинске, я сравниваю с преодолением трудностей в горах, с непогодой на вершинах. Я говорю себе и своим пациентам: рано или поздно солнце выглянет.
