Ванечка, он же Ванчелло, он же толстый – бульмастиф семи лет, чей разум регулярно превышает его массу. Матерь, соответственно, владелица всех 62 ванькиных килограммов, а также его питательница, воспитательница и райтер — это я. И вот наша история.
Инстинкты толстого внушают мне глубочайшее почтение к генетическим особенностям собак-телохранителей. Никогда не обучавшийся ничему более суровому, чем «сядь-встань-принеси», Ванчелло непринужденно исполняет композиции, над воплощением которых месяцами бьются кинологи.
Например, торжественный выход на прогулку, о котором я уже писала. Когда дверь открывается, Ванька выдвигается вперед и бросает краткий взгляд на нижнюю лестницу, затем делает два шага и внимательно осматривает верхнюю. А пока я вожусь с запиранием квартиры, толстый непременно занимает центральную позицию, чтобы видеть оба лестничных пролета. Ну, вы понимаете, враги там, ниндзя, притаившиеся бабки с топорами. Мало ли…
Встреча с соседями также происходит весьма торжественно.Толстый сидит у моей левой ноги с прикушенными от старательности брылями. И если соседи остановились завязать беседу, Ванька вежливо, но настойчиво просит их показать обе руки, мимоходом разворачивая носом любой кулак в ладонь. Сжимать кулак, кстати, бесполезно - я пробовала. Убедившись, что остановившиеся не имеют при себе готового к бою оружия, толстый снисходительно разрешает нам общение.Если соседи близко знакомы и приятны матери, Ванчелло может даже позволить себе побродить вокруг нас и позаниматься своими делами. Ну как «побродить вокруг»… в радиусе метра-полутора, если вы понимаете, о чем я. Если не близко и не особо приятны, толстелло сидит у ноги кабанчиком, периодически требовательно тыкаясь мордой мне в руку. Означает:«Я красиво сижу как дурак уже 10 минут, отлично гуляем...» и призвано меня устыдить.
При прогулках по гаражному кооперативу встречного человека толстый замечает издалека и при его приближении сам собой пристраивается со мной рядом. При сближении выдвигается на полкорпуса вперед, при расхождении – на корпус назад, затем оборачивается и долго, проникновенно глядит прохожему в спину. Все это молча, без лая и прочей пыли. И разумеется, без всяких ваших поводков. Хоть кино снимай обучающее: действия собаки-телохранителя при сопровождении охраняемого объекта. Режиссер Акиро Куросава.
Но нагляднее всего телохранная генетика проявляется при незнакомцах,с которыми матери зачем-то приспичило взаимодействовать. Например, люди шины приехали покупать. Или счетчик пришли проверять. Или сигаретку спросить - особенно вот сигаретку… Требовать от Ваньки, чтобы он при этом сидел рядом смирно или пошел погулять – бессмысленно. Толстый плотно окучивает место между мной и потенциальным противником, не гнушаясь оттолкнуть последнего на приличествующее, по его мнению, расстояние. Разговаривать можно только через Ванькину голову – никак иначе. Но главный фокус: когда людей несколько, Ванчелло мгновенно вычисляет носителя максимальной угрозы. Если мужчина с женщиной – пасти он будет мужчину, если компания однополая – то лидера группы. Прелесть в том, что людям неосведомленным движения Ванечки кажутся бессмысленной суетой дружелюбно настроенной, хотя и немаленькой собаки. Он же все молча делает, без агрессии и прочих демонстративных поз. «Ой, он меня попкой так сильно толкнул, как миииило…» Дурочка, он тебя отодвинул, чтобы ты руками до меня не дотянулась. Или вот еще умилительное: «Я ему понравился, он возле меня все время стоит». Да не понравился ты ему, причем больше всех - потому и стоит…
Ну и вишенка на тортике – уникальная способность Ванечки определяться с нашим законным местом в этом мире. В сад вот приехали, наследный.Больше восьми лет там не была, да и раньше – очень редкими наездами. Впервые выйдя из машины в садоводческом товариществе, толстый был мгновенно атакован местным сторожем – крупным дворянином с, безусловно, овчарочьими корнями. Против всяких ожиданий, Ванька лишь сгорбленно крутанулся,защищая зад, и даже меток по дороге к нашему участку не ставил. Чужое пространство,чужие правила.
В открытую калитку участка толстый пролез первым, наскоро пробежался по периметру, принял активное участие в занимательном аттракционе по открытию домика (проверял у рабочего каждый инструмент, отпихивал его от матери, вообще всех толкал и лез смотреть, что за дверями), а после пристроился есть разные яблочки.Весьма приветствовал, что и домой их набрали. На обратном пути толстый уверенно пометил ключевые точки, а при попытке местного еще раз показать, кто тут хозяин, всхрапнул как жеребец, развернулся на задних лапах и стремительно погнал аборигена по кругу. Расстановка политических сил поменялась мгновенно. Через 30 секунд дворянин брехал на машину с Ванькой из-за спины сторожа-человека, при этом, на всякий случай, наполовину спрятавшись в будке. Ванчелло отвечал ему утомленно-брезгливым взглядом цезаря-императора,которого приветствует уборщик лупанария.
Как Толстелло на незнакомом ему, заброшенном более 10 лет участке, сумел учуять, что мы здесь– не гости? Мой запах там был интенсивным разве что в детстве, а тому уж сорок лет минуло. И как кобель смог определить для себя границы сада? Ведь за все время пребывания, за символические внутренние ограждения соседских территорий Ванька волшебным образом не зашел ни разу.Максимум, оценил чужую открытую веранду: шагнул, понюхал воздух, посмотрел вдаль, развернулся без интереса: «Это не наше». Я, конечно, успела завопить,что туда нельзя, но толстый раньше меня это понял.
Гены пальцем не раздавишь, в общем. А насчет садоводческих дел я вообще в недоумении. Хотя, мне тут товарищ подсказывает, что Ванька мог документы на участок посмотреть, пока меня дома не было. Тоже версия, не хуже прочих.
