Поэт Константин Рубинский: "Для того, чтобы писать, мне не нужно водки, “злобы дня” или безответной любви"

Творческая биография этого выдающегося челябинца едва умещается на двух страницах А4 (очень мелким 8 кеглем). В свои 39 лет Константин Рубинский публикуется во всевозможных сборниках и альманахах России, проводит поэтические мастер-классы при ЮНЕСКО, пишет либретто к самым знаковым театральным постановкам страны и является одним из самых известных драматургов, публицистов и поэтов современности.

Для "Хороших новостей" Константин Рубинский сделал перерыв в подготовке детского спектакля и рассказал, что за "День Рубинского" организовало однажды челябинское издательство, чем и почему должен быть сыт современный поэт,  кто может вызвать гения на дуэль и самое главное — на какие строчки его вдохновила столица Южного Урала.

Константин Сергеевич, вы окончили Литературный институт в Москве, кафедру поэзии. Это что, такая работа — поэт? Разве нужно обязательно учиться быть поэтом?

— И действительно. Почему ни у кого не возникает подобных вопросов, когда человек учится на композитора, художника, скульптора, даже священника? Не мешает ли нам представление о поэте, как об эдаком золотом самородке, которому никакая учёба ни к чему? Утром в деревне поднялся, парного молока выпил, у сохи по земле-матушке босиком побродил, потом глянул на реку и лес — и кааааак выдаст двадцать гениальных строф, напрямую к небесам подключившись!

А если серьёзно, Литературный институт Максимом Горьким был придуман больше даже не для учёбы, как таковой, а для того, чтобы талантливые люди поодиночке не обретались, — в одном литературном котле кипели, друг друга слушали на семинарах, напитывались общением, спорили, ревниво на творчество друг друга поглядывали и таким образом росли. Вот какая учёба в Литературном институте. Не стоит представлять это учебное заведение, как череду унылых лекций, как правильно писать стихи и как неправильно.

Как современный поэт зарабатывает себе на жизнь и должен ли поэт быть голодным?

— Формулу "поэт должен быть голодным" придумали точно не поэты. Скорее всего, её придумали те, кто на поэтах хочет сэкономить еды (смеется). Так у Марины Цветаевой в поэме "Крысолов" бюргеры обращаются к художнику: "Так предоставьте же сладкий кус обыкновенным смертным…" И дальше: "Плачьте и бдите, чтоб нам спалось, — мрите, чтоб мы плодились!" Вроде как – пусть художник будет голодным, нищим и замерзающим – во-первых, ему это полезно, во-вторых, простым людям больше пожевать достанется.

В настоящее время мы живём в реальности, где чистым искусством, а особенно чистой поэзией, зарабатывать почти невозможно. Так что я зарабатываю педагогикой, публицистикой, драматургией. Всё это прямо или косвенно связано с литературой.

Расскажите, пожалуйста, какой-нибудь забавный случай, связанный с вашей поэтической деятельностью и учебой в Москве. Может быть, вспоминаются какие-то дебаты, победы, или даже драки с соратниками по перу?

— До драк не доходило, но были бесконечные жаркие споры-споры-споры, мы с однокурсниками бродили по Москве и спорили обо всём, о чём только можно. У меня до сих пор многие московские места ассоциируются с темами наших споров. Например, площадь Пушкина — с Солженицыным, Чистые пруды — с обэриутами, а гламурнейший ЦУМ, как ни странно — с писателями-"деревенщиками".

Пушкин, Лермонтов были дуэлянтами. Если бы вас вызвали на дуэль, то из-за чего бы это было, как вы думаете? Приняли бы вызов? Какое бы выбрали оружие?

— Думаю, большинство дуэлей проходило из-за прекрасных дам. Если бы я подрался, то защищая честь и доброе имя какой-нибудь девушки. По остальным поводам драться не слишком приятно. Тем более, погибать. Но вот выстрелить в человека… думаю, всё равно бы на полном серьёзе не смог. Хотя стреляю я неплохо — в юности в знаменитом "Артеке" даже брал приз по стрельбе.

Поэтом может стать любой человек? Или кто-то поэтом быть не может априори?

— Мне тут подарили сборничек одного депутата и члена популярной партии, так вот, стихи не просто корявые и ужасные — нелепые, смешные, пыжащиеся… Понимаете, к чему я клоню?

Да знаете, если уж строго говорить, много кто не станет поэтом. Давайте я расскажу лучше о тех, у кого есть шансы стать.

• У человека чуткого, умеющего сопереживать (неважно, бездомной кошке или "колченогой табуретке", ведь её тоже можно очеловечить и пожалеть).
• У человека, который много читает и не ленится читать то, что трудно, непонятно, даже отпугивает. Который не считает, что русская поэзия закончилась на Евтушенко-Рождественском-Ахмадулиной и после них никого не знает и не стремится узнать.
• У человека, который не считает поэзию служанкой идей и ценностей — патриотизма ли, православия ли, образования. Который ценит и любит поэзию за поэзию — иногда во всей её противоречивости и "глуповатости".
• У человека, который не слишком стремится стать поэтом, не ставит себе это "главной задачей". У которого вообще всё наперёд не просчитано. Как прекрасно сказал Уильям Гибсон, "меня всегда немного пугали люди, которые точно знают, чего хотят".

Вы стали автором либретто к спектаклю "Петербург", расскажите об этой работе: сколько потратили на нее времени, что в ней для вас особенно ценно?

— Потратил на неё около года. Самое ценное то, что вместе с прекрасным режиссёром Геннадием Тростянецким и легендарным композитором Георгием Фиртичем мы переложили объемный, по многим параметрам, можно сказать, антитеатральный 800-страничный роман Андрея Белого "Петербург" не просто на язык театра, но на язык музыкального театра. В процессе мы значительно ушли от оригинала, сохранив верность общему движению сюжета.  Так что у нас получилось совсем новое произведение, какое — судить петербургскому зрителю, а он весьма  взыскателен.

Для вас практика сотрудничества с российскими режиссерами, театралами, музыкантами — норма? Часто бываете задействованы в спектаклях, перфомансах, музыкальных проектах? Какой-то конкретный проект/какая-то работа, вероятно, вам особенно запомнилась.

— У меня более 20 спектаклей, которые идут или шли в разных городах России — это  Санкт-Петербург, Екатеринбург, Новосибирск, Иркутск, Волгоград, Челябинск и другие. Каждый проект по-особому дорог и уникален. Был спектакль, после которого хотелось напиться с горя самогона, а был спектакль, после которого хотелось идти и обнимать от восторга всех прохожих.

Для какой группы/исполнителя вы бы хотели написать стихи, чтобы в дальнейшем получилась песня?

— Если я это озвучу вам сейчас, а группа/исполнитель потом не предложит мне этого, получится, что я вроде как напрашивался и не получил желаемого (смеется). Так что лучше оставим самые заветные мечты при мне.

Челябинск — поэтичный город? В том смысле что, вас лично он (люди, городские улицы, здешние события и пр.) вдохновили на создание какого-либо произведения? 

— Почти любое место поэтично (и не поэтическое — особенно!), поэзия города часто присутствует в местах не гламурно-парадных. Она таится на окраинах, в заброшенных зонах, где осталась атмосфера прошлого, где испытывается харизма прошедшего времени. Конечно, многие мои стихи вдохновлены Челябинском. Приведу вам строфу из одного стихотворения:

Сколько же  любви утопил я в парковых этих скверах,

В этих дорогах и улицах – кажется иногда,

Что живы они только любовью моей безмерной,

Потому ещё не рассыпались, не истаяли без следа…

А еще меня очень вдохновляют многие любимые места в Челябинской области: Кисегач, Тургояк, Сыростан, Александровская Сопка, там, где самая чистая природа, еще не истерзанная предприимчивыми людьми.

Можете сходу придумать рифму к слову "Челябинск"?

— После митяевского "хляби – Челябинск", которая при всей своей несозвучности считалась верхом рифмовки с нашим топонимом, измыслить что-то новое крайне непросто… Но если брать составную рифму, можно придумать что-то мышиное: "Челябинск. В щелях — писк". Или: "Хиляй вниз". Или: "Руля визг".

В Челябинске проводятся такие мероприятия как Каменоломня, Чтецы ЧЛБ, где молодые поэты собираются и читают свои стихи. Просто чтобы читать. Как думаете, хорошая затея? Почему?

— Очевидно, что любое место, где достойные поэты читают стихи — хорошее. И я бы добавил, место заповедное. Ибо редкое. Поэтому отлично, что появляются энтузиасты (например, Роман Япишин и Евгений Синицкий, организовавшие замечательную "Каменоломню"). Вообще, если осмыслить, то, что в Челябинске, давимом "радужными" перспективами вроде ГОКа и не слишком хорошей экологией, в Челябинске, где к культуре относятся так, что спокойно могли бы инструмент выкинуть на улицу из органного зала, если бы не проснувшееся внимание общественности, — так вот, факт, что в Челябинске еще звучит поэзия, — поразителен. Более того, есть у нас такое явление, как видеопоэзия (совсем недавно в музее им. Л. Оболенского прошёл цикл лекций на эту тему) - стихи уральских поэтов “визуализируют” прекрасные мастера — Анастасия Богомолова и Светлана Землянская. У каждой из них своеобразный творческий почерк. Есть невероятные поэтические марафоны, которые организует Марина Волкова, в одном из таких я принимал участие, он так и назывался: "День Рубинского в Челябинске". Есть, наконец, "Уральская поэтическая школа" — проект Виталия Кальпиди, к которому плодотворно и активно подключилась та же  Марина Волкова. Как говорит Виталий Кальпиди — "это не фиксация, а постоянное создание территории". Мы живём в таком месте, где для сотворения чего-то знакового в сфере искусства нужны постоянные усилия одиночек, это беспрерывный, неблагодарный (и совершенно не ждущий благодарности) труд. Но Виталий Кальпиди еще и повышает самосознание поэтов, создавая подобные проекты. Поэты ведь сегодня — на обочине, потому что внимание общества направлено в целом не на них. А им требуется внимание, тепло, любовь, в конце концов (еще одна мысль Кальпиди: "Человек пишет стихи в первую очередь для того, чтобы его любили").

Что вы думаете о широком праздновании юбилея Людмилы Татьяничевой? Поразмышляйте, может быть, на тему пропагандистской поэзии: должен ли быть поэт пропагандистом?

— Хорошо, что Челябинск помнит о поэзии Татьяничевой, как о символе одной из прошедших эпох. Хорошо, что воздаёт ей должное. Но спроси челябинцев в большинстве — а кого из современных поэтов они знают в своём городе? Боюсь, ответят максимум двое из десяти. К сожалению, мы ленивы и нелюбопытны, и нам проще склониться к известному имени из прошлого, чьи стихи проходили еще в школе (несмотря на то, что в плане поэзии сегодня это зачастую арыки без воды). Неужели строчка "Мы любить умеем только мёртвых" никогда не потеряет своей значимости?

Что касается поэзии пропагандистской. Я уже упомянул о поэзии, которая ходит в  "служанках идеи". Если её цель что-то пропагандировать или "пасти народы" — это не поэзия, это агитка или свод морально-нравственных предписаний. Замечательный челябинский поэт Николай Шилов, нынче покойный, говорил, что после чтения опусов начинающих стихотворцев, присланных на какой-то конкурс, он был бы не прочь издать запрет о сочинении в "повелительном наклонении". "Любите свою родину!", "Не смейте жить без совести!", "Цените маму с папой!" — все эти лобовые призывы, конечно, сказаны с целью весьма искренней, но и от поэзии очень далёкой. Видимо, их авторы чистосердечно считают, что стоит только взяться за дело с каким-либо благим человеческим порывом – и этого достаточно, чтобы стихотворение удалось. Однако мы с вами знаем, куда устлана дорога благими помыслами…

Кроме того, назидание, сказанное напрямую, даже на ребёнка действует хуже — никто не любит прямого морализаторства. Если говорить, несколько упрощая, — как умный родитель действует не словом, а примером, так и талантливая литература не назидает по-крыловски, подняв вверх указательный палец, не говорит прямо: смей или не смей, а скорее транслирует нам  ситуацию, показывает  героя, с которых нам хочется или не хочется "делать жизнь"; кстати, в поэзии и философии таким героем нередко выступает сам автор.  Хотя на деле всё еще сложнее.

Кого из современных поэтов вы выделяете, кто вам близок по духу творчества?

— Список огромен. И. Бродский,  Б. Рыжий,  Б. Херсонский, В. Гандельсман, А. Кушнер,  О. Чухонцев, Т. Бек, Т. Кибиров, В. Павлова, С. Гандлевский, С. Пагын, многие другие; из молодых — Д. Сидерос, К. Букша, Л. Оборин, М. Кудряшова, М. Куприянова, из наших, уральских — назову прежде всего Ю. Казарина и М. Никулину.

Чем вдохновляетесь, когда пишете?

— Вдохновиться можно всем, чем угодно. Это правда. Поэтому и  первая строка стихотворения может придти где и когда угодно. Мне не нужно ни водки, ни драк, ни безответной любви, ни "злобы дня" в качестве стимуляторов.

Традиционный вопрос от сайта "Хорошие новости": поделитесь с нами свежей хорошей новостью, пожалуйста.

— Для меня хорошая новость связана с приездом в Челябинск в марте 2016 года Свердловского театра музыкальной комедии, в котором идут пять моих спектаклей. Десять лет меня спрашивали — когда театр приедет в город своего любимого драматурга? И наконец — ура! Организуются гастроли! Теперь, чтобы посмотреть спектакли, сделанные в одном из сильнейших театров страны, не надо ехать в соседний город двести километров. Воистину — гора приходит к Магомету!

Есть ли что-то, о чем мы вас не спросили, но вы бы хотели поделиться чем-то с нашими читателями?          

— Это как в дзен-буддизме — хлопок одной ладонью: ответ на вопрос, который еще не задан. Попрактикуюсь в восточных техниках, и тогда обязательно отвечу (смеется). А пока просто пожелаю хороших и добрых новостей всем читателям.