«От Тани было семь отказов, я решила, что восьмой не буду!» — приемные родители из Челябинска выходили глухую девочку, которая чуть не погибла в доме малютки

Волонтер Ирина Васильченко — педагог и мама двоих детей. Регулярно она приезжает помогать в областную челябинскую больницу, куда привозят малышей-отказников. В один из таких приездов с Ириной произошла история, которая перевернула всю ее жизнь. О том, что произошло с нашей героиней, читайте в материале «Хороших новостей». 

В октябре 2016 года в областную больницу Челябинска привезли 18 отказников. Чтобы устроить малышей — все оформить и подготовить — «не хватало рук», и Ирину попросили приехать помочь. У нее на тот момент подрастало двое детей 7 и 1,5 лет, но она нашла время и приехала в ЧОДКБ.  

— У меня имелись свежие медицинские справки, которых не было у других волонтеров, поэтому меня и позвали. Но помогать я могла только по 4 часа в день, так как младший сын был еще совсем маленький, — рассказала Ирина.  

Работа с грудными отказниками оказалась для Ирины настоящим испытанием. 

— Восемнадцать малышей, которым нужна мама... Моя нервная система это просто не выносила. Я поняла, что помогать таким образом я не могу. Но я должна сделать то, что в моих силах: взять хотя бы одного ребенка на себя, — поделилась Ирина. 

Волонтер прошла школу приемных родителей, собрала все документы. По словам Васильченко, общение с опекой было непростым. 

— Сейчас все гораздо лучше — опека помягче стала, а раньше это был просто «трэш». Со мной обращались и разговаривали, как будто я гулящая тетка и не имею права взять ребенка. У меня педагогическое образование и двое родных детей, но почему-то опека отнеслась ко мне с недоверием, — говорит Ирина. 

С боем она получила право стать приемной матерью, собрала все нужные документы. Начался поиск ребенка.  

— Я смотрела федеральный банк данных: там было столько детей, что, казалось, взять малыша будет не проблема, а когда дошло до дела, стало понятно, что это проблема — да еще какая! Детей нет. Почти все малыши за кем-то числились: родители обещали вернуться, родственники хотели забрать. Я искала девочку, но девочек вообще не было, — рассказала Ирина.  

По словам будущей приемной мамы, она хотела взять здорового ребенка.  

— Я не готова была к инвалидностям: тяжелым умственным отсталостям, проблемам с опорно-двигательным аппаратом, — говорит Ирина. 

Тогда в поисках ребенка она поехала по области. Была в Чебаркуле, Копейске, Миассе, Златоусте.  

— В одном из учреждений мне сказали: «За 250 тысяч будет вам девочка до трех лет с третьей группой здоровья». Я тогда немножко «выпала»: в моей системе ценностей это никак не укладывалось, — возмущается Ирина.

Два месяца женщина звонила по опекам, спрашивала не изменился ли статус у какого-нибудь ребенка, можно ли его забрать. Она «выучила» всех детей, узнавала их по лицам. 

«Она вас слышит, она вас видит, но ни слышать, ни видеть она вас не хочет»  

Наконец малышку для Ирины нашли — позвонили из опеки и пригласили встретиться с семимесячной девочкой. К этому моменту Ира поняла, что внутренне готова взять и инвалида. К тому же, здоровых деток просто нигде не было и не предвидится.

— Мне сказали, что малышка слепая, глухая, и, скорее всего, будет лежачая. Я приехала. Пока заполняла бумаги, они со мной проводили беседу в духе «зачем вам это не надо, у вас уже есть двое детей, а девочка лежачая, у нее нет перспектив. Что вы упрямитесь, что вы уперлись?» — вспоминает Ира.

Вскоре вышла медсестра с ребенком на руках. Малышка была с тяжелыми патологиями. Ей при кесарево свернули шею и не вправили. На руки Таню (так звали девочку) почти не брали, шея свёрнута, она постоянно лежала на одном боку и поскольку роднички были не зажившие, лицо девочки словно «сдвинулось». Зрелище невероятно тяжелое.

— Она, действительно не реагировала ни на звуки, ни на какие визуальные раздражители. Я хлопала, трясла погремушкой — Таня смотрела расфокусированным взглядом сквозь меня. Я была в растерянности, я не знала, что мне делать. Пришла нянечка, чтобы забрать Таню. По моему лицу она поняла, что я в жутком смятении и вдруг сказала: «Она вас слышит, она вас видит, просто ни видеть, ни слышать, она вас не хочет». Нянечка забрала ребёнка и уходя, добавила: «Распишитесь в журнале». Я открыла журнал и увидела, что от малышки семь раз отказались. То есть семь семейных пар пришли, посмотрели и пошли домой. И вот тут я решила, что восьмой не буду: я её заберу, — вспоминает Ирина.

Но, как оказалось, просто взять Таню из дома малютки, даже имея все документы на руках, не получится. За ребенка Ире пришлось бороться.

Мне не хотели отдавать Танюшку 

Васильченко начала регулярно ездить к своей приемной дочери, она с нетерпением ждала, когда заберет девочку домой. 

— Я думала, что будет всё как положено. Надо подождать, пока сделают документы — это порядка 10 дней. А оказалось всё не так. Заявление я подписала в ноябре. Но в начале месяца бухгалтерия уже закрыла отчет до конца года, и ребенок был на балансе: мне это объяснили гораздо позже. Прошло 10 дней, потом две недели — никто не собирался отдавать девочку. Я начала задавать вопрос: почему я все еще не могу забрать своего ребенка? Мне говорят: «Куда вы торопитесь? Вдруг передумаете — возьмете да отказ напишете! Эти слова меня просто «убивали» — мне нужно было, чтобы Таня была дома, потому что там она одна мучается, а мне ее не отдавали, — вспоминает Ирина. 

Женщина поняла, что в этой ситуации могут помочь только решительные действия. Ира обратилась к адвокату, который научил ее писать жалобы. Ирина написала жалобы во все инстанции, в том числе в прокуратуру.

— Это сдвинуло дело с мертвой точки. Через две недели Таню мне отдали. Оказалось, что дело не во мне, а в балансе, который никто не хотел переделывать. То есть, в планах опеки было продержать ребенка в доме малютки до конца года, потому что табель на детей уже закрыт, — поделилась Ирина.

Адаптация

Домой Таня приехала 17 декабря, ей было 7 месяцев. По словам Ирины, время, когда начинается путь приемного родительства — самое тяжелое, но все силы она потратила на борьбу с системой.  

— Таня не двигалась, не держала голову, у нее не было верхней челюсти. У ребенка была полная двусторонняя расщелина мягкого и твердого нёба. Это выглядело, как дырка в черепе. «Лицо «уехало» и не было мимики. А у маленького ребенка не может не быть мимики, — вспоминает Ира, — Но Таня не улыбалась, а когда плакала, то не меняла выражения глаз, и при этом не издавала ни звука! Это было жутко: подходишь к кроватке и понимаешь, что у тебя зареванный ребенок лежит, весь красный, и ни одного звука — полнейшая тишина в комнате, — поделилась Ирина.

Но тишина в доме у Васильченко была только три дня, на четвертые сутки у Тани появился голос, да такой, что его услышали все соседи. Это была первая маленькая победа. Однако дальше семью Васильченко ожидало еще множество испытаний. Настоящая война со своими страхами и с людьми, которые не хотели принимать Таню такой, какая она есть.

— В новогодние каникулы Таня сильно заболела. Мне было безумно страшно, потому что я не понимала, как лечить ребенка с такими патологиями, — вспоминает Ирина. — Когда Таню увидел врач, он был в шоке, на лице у него я читала немой укор: «Вы что наделали? Вы зачем ее такую взяли?» Она же была еще и по ВИЧ контактная, и по гепатиту. Неба нет, лежачая. В общем и врач тоже испугался, потому что лечить её было сложно, — вспоминает Ирина.

Начались метания по педиатрам — нужно было разобраться что на самом деле со здоровьем у малышки: многие заболевания, как выяснилось, опека, по словам Ирины, просто выдумала, и чтобы в этом разобраться понадобился целый год!

— За год я нашла опытных врачей и теперь знаю всех хороших специалистов в Челябинске: окулистов, лоров, хирургов: и челюстно-лицевых, и косметических, — говорит Ирина.

Дальше, по словам приемной мамы, в их семье произошла череда чудес.  

Чудеса  

— Сначала Таня у нас перевернулась, потом начала держать голову, села, поползла и в 11 месяцев пошла! За четыре месяца такой мощный скачок! — радуется Ирина, — Голову мы ей немножко поправили, за несколько приемов у остеопата. Могло бы быть и лучше, но мы не успели. У Тани, как только она домой попала, начали стремительно срастаться челюстно-лицевые кости. Правда, полностью лицо мы ей не успели поправить, оно осталось немного ассиметричным. Но за счет мимики, прически сейчас это почти не заметно. 

Однако, несмотря на успех, Ирина до сих пор водит Таню на массаж лица. 

— Недавно мы пошли к новому массажисту, она ее руками щупает, а глаза у нее становятся пять рублей: заметила асимметрию и хочет мне сказать об этом, но не может подобрать слов, и так аккуратно:

— А вы никогда не замечали, что у вашего ребенка есть небольшая асимметрия?
— Да вы не тушуйтесь, — говорю, — я знаю про асимметрию, всё нормально.

Еще одна большая удача — у Тани не подтвердились ВИЧ и гепатит.

— У неё очень долго были материнские антитела в крови, и долго мы ездили в спец центр сдавать анализы, пока нас не сняли с учёта. Тоже, конечно, адское место. Но Таня оказалась абсолютно здорова по этим страшным заболеваниям — поделилась Ира, — Оставалась одна огромная проблема — у нас не было верхнего нёба. Из-за этого у Танюшки постоянно болели уши, и она ничего не слышала.  

Тане не могли сделать операцию из-за большого недобора веса, а нужно было спешить. Чем дольше держалось воспаление, тем меньше было шансов, что слух восстановится. 

Операция. Я снова увидела этот страшный расфокусированный взгляд 

Когда Таня была еще в доме малютки, она отказывалась есть, поэтому ее хотели назначить «зондовое кормление». По словам Ирины, ребенок морально был сломлен — ее не брали на руки, и она не хотела жить. Таня сильно теряла вес, поэтому ее решили положить под зонд. И это, по мнению приемной матери, был бы для ребенка приговор: сойти с зонда и наладить нормальное кормление вряд ли бы получилось. 

— Она бы прожила еще лет пять в доме малютки и умерла. Но Танюшку спасло чудо. Она заболела и ее не успели увезти в больницу. А потом мы ребенка забрали, и я сказала: «Никаких зондов — сами разберемся», — поделилась Ирина. 

Приемные родители делали все, чтобы Танюша набрала вес:  

— О, как мы ее выхаживали! Я знаю все смеси, которыми кормят недоношенных детей. Это, скажу честно, очень дорогое удовольствие, — говорит Ирина. 

Нужный вес Таня набрала только к двум года. Малышке нужно было срочно делать операцию, чтобы появился хоть какой-то шанс восстановить слух. Но операция не привела к ожидаемому результату. 

— Нарастить нёбо нам должны были в два этапа — за две операции. Но в процессе первой врач принял решение сделать все за один раз. Операция должна была быть где-то два-два с половиной часа, но в итоге она длилась пять с лишним, — говорит Ирина.  

Приемная мама вспоминает, что это были самые ужасные пять часов в ее жизни.  

— Мне привезли ребенка и когда она отошла от наркоза, я снова увидела вот этот страшный расфокусированный взгляд. Это было ужасно. Как мы выяснили позже, она у них не задышала после наркоза. Они ее пытались долго «раздышать». Сколько она была без кислорода, никто нам, конечно, не сказал. Была гипоксия и она сильно повредила мозг..., — поделилась Ирина. 

По ее словам, после неудачной операции Танюшка «скатилась» в развитии до тех семи месяцев, когда ее забрали из дома малютки, и не было понятно — выживет ребенок или нет. 

— Я смотрела на нее и молилась, чтобы она просто была живая. За ту неделю, которую мы провели после операции в больнице, у Тани несколько раз останавливалась сердце, ее реанимировали. А потом начались расхлёбывания всех этих последствий, — поделилась Ирина.  

Таня не слышит музыку, но потрясающе танцует 

Несмотря на жуткие последствия операции, Таню удалось поднять на ноги. Восстановить здоровье девочки помогала семья — муж и дети, которые полюбили малютку.  

— Муж помогал и помогает — возит нас по поликлиникам, во все кружки и секции. Он очень любит Танюшку, — поделилась Ирина. 

Скоро Тане исполнится 10 лет и у нее все хорошо. Она — одаренный ребенок: прекрасно физически развитый! Слух не восстановили, но Таня прекрасно научилась считывать речь по губам.  

— У Тани музыкальный талант. Она хорошо чувствует музыку. Танюшка — потрясающий танцор! Удивительное дело, если она не видит говорящего, не видит его губы, то не понимает, что ей говорят, но при этом танцует. Видимо чувствует вибрацию, чувствует ритм, — радуется Ирина. 

По словам Васильченко, после 18 лет Тане можно будет сделать корректирующую операцию, но поможет она девочке или нет — никто из врачей не знает. Татьяна учится в школе. По словам родителей, учеба ей дается тяжело, но Таня очень старается, она — терпеливый ребенок. 

— Танюха учится на тройки, но эти тройки настолько наработанные! Вот у меня Тёма, младший сын, с которым они погодки, учится на 4 и 5 сам, и в общем-то ему это достаточно легко даётся, а Таня свои тройки зарабатывает кровью и потом. Но у нас общеобразовательная программа и мы счастливы, так как нам «обещали» коррекционную школу, — говорит Ира.  

Приемные родители гордятся Татьяной. Она занимается воздушной гимнастикой, уличными танцами, учится в школе искусств по направлению хореографии. Таня — настоящая звездочка, ее любят педагоги. 

Сейчас родители Татьяны сделали акцент на той части ее жизни, которая девочке больше всего удается— она много времени проводит в спортивном зале, занимается танцами. Родители говорят, что им очень повезло с Татьяной.

— Я уж не знаю, кто нас любит, Бог или еще кто-то. Наверное, любит конкретно Таню, потому что шансов вот так адаптироваться изначально почти не было, — говорит Ирина.  

— Сейчас мы взяли вторую девочку из детдома — Аню. Ей было три с половиной года. У нее инвалидность, но инвалидность, не мешающая ей жить. Это небо и земля по сравнению с тем, что мы прошли с Таней. С Аней у нас такой прям «лайтовый» вариант. Но надо ещё понимать, что Таню мы забирали в тяжёлом не только физическом, но и моральном состоянии. А Аня росла в деревенском доме малютки в Копейске. Там были очень теплые условия, то есть там настолько «сохранные» дети, насколько они в такой ситуации могут быть. Они — личности, у них есть эмоции, у них есть желания. Аня по сравнению с Таней просто идеальный домашний ребенок, она умеет капризничать, требовать, она умеет все!

— Любить — не проблема. Воспитывай и люби, — говорит Ирина, — с Таней проблема была в том, адаптируется ли она в мире? Шансов был 0,01%. Для этого требуется большой ресурс родителей. Поэтому брать детей из детдома нужно осознанно, измеряя свои силы. Да и будет ли у вас такой же результат, как у нас? Не могу гарантировать. Знаю только, что нам просто безумно повезло. 

Это история со счастливым концом, которого могло бы и не быть. Жутко себе представить, что было бы с Таней, если бы Ира тогда просто расписалась в журнале и ушла, оставив Таню в доме малютки... 

Теперь Мама Ирина радуется, что тогда у нее хватило смелости забрать Танюшку домой. А Таня в свою очередь многому ее научила, она сделала семью Васильченко сильнее и счастливее. 

Людмила Белышева 
Фото: семейный архив Васильченко