Так случилось, что наступление весны я начинаю чувствовать где-то в середине февраля. И дело здесь не только в ярком солнечном свете, не только в грязных снежных комьях, разбросанных повсюду, и даже не в том, что утреннее пробуждение уже приходится на светлое время суток. Все это хорошо, но для меня не является показательным. Ощущение близости весны приходит тогда, когда в крупных супермаркетах появляются специальные отделы с семенами.
Чего там только нет: от золотистых тыкв, которые вырастают в гигантские, неподъемные бревна, до всякого рода баклажанов (их высаживать следует как раз в феврале).
Однажды, когда я отправился за семенами в огромный магазин одной французской сети, то обнаружил на полу в торговом зале какую-то семечку причудливой формы.
Поднял ее и, рассудив что кражей это можно назвать только с натяжкой, сунул в карман.
Какое-то время семечка лежала в кармане куртки, пока я ее случайно не обнаружил, достав вместе с ключами. Посадил в горшок. И вскоре началось. Из земли пробился странный ровный стебель, достаточно плотный и прямой, как рельса. Я, напомню, понятие не имел, что это за растение, а стебель, между тем, рос и рос, рос и рос.
Мне казалось, что рано или поздно из него прорастет бобовое дерево, как в сказке про мальчонку Джека и великана. Тогда по нему можно будет добраться до неба и разжиться золотой арфой, но не сложилось. Спустя полтора года на макушке этого исполинского стебля (к тому времени — в метр высотой) распустился ярко-желтый цветок.
Появление цветка остановило рост, и вскоре растение погибло. А я до сих не могу понять, что за семечку я нашел на полу в магазине.
