Разнорабочий из школы-интерната Копейска пишет потрясающие портреты и пейзажи прямо в «слесарке»

56-летний Григорий Бутяев трудится рабочим по обслуживанию здания школы-интерната в копейском поселке Горняк. В свободное время занимается живописью. Его зарисовки деревенской жизни и портреты получаются выразительными и живыми. «Хорошие новости» побывали в слесарно-художественной мастерской Григория и получили бесконечное эстетическое удовольствие. 

Художественного образования у Григория Михайловича нет, но он наделен талантом чувствовать цвет и свет, строить композицию, передавать динамику, движение. Прямо на стене его слесарки красуется большое живописное полотно из деревенской жизни: вечер, семья. Отец косит траву, девочка помогает матери загонять расшалившихся коз. Аналогичный пасторальный сюжет и на второй картине. На третьей — зимняя деревенька: заснеженный лес, краски заката перекликаются с теплым светом окон домов, к которым за руку ведет внука бабушка.  

— Мне нравится деревенская жизнь, сам я поселковый, из рабочего поселка Кварцитный в Троицком районе. Там добывают песок, камень. — рассказывает Григорий Михайлович. — Может, кто-то себя узнает в этих картинах, кто-то о прошлом вспомнит, кто-то помечтает: пожить бы в такой деревушке после городской суеты.  

Рисовать Григорий Михайлович любит с детства, но всецело посвятить себя творчеству не позволяли жизненные обстоятельства. 

— Еще в начальной школе, на уроках ИЗО понял, что рисовать мне нравится. —вспоминает Григорий Бутяев. — Нравилась тишина кабинета рисования, сосредоточенность: дадут тебе картинку перерисовать — сидишь, выводишь, стараешься. Потом участвовал в школьных выставках рисунков, даже гордился немножко. Став повзрослее, оценил картины старых мастеров: Рафаэль, Леонардо да Винчи. И русские художники нравятся — Шишкин, Айвазовский. После школы поступил в училище на сварщика, а в параллельном потоке учились художники-оформители. Однажды зашел в кабинет, а они там во время урока расписывали стену, рисовали море, парусник. Как же я загорелся учиться с ними! Пришел домой, говорю матери — давай переведусь? Она запретила: надо специальность получить, а рисовать и после работы можно. Собственно, так и вышло.

В 18 лет Григорий Бутяев ушел в армию, попал в погранвойска. В 1986 году его сняли с китайской границы, где он служил, и перебросили в Афганистан. Там Григорий провел год и три месяца. 

— Не до рисования было, конечно. Однажды сослуживец попросил нарисовать его портрет. Достал военный билет с фото 3 на 4, ручку, записную книжку. Я набросал быстренько. Из армии вернулся — наступили девяностые: сокращения, зарплаты толком не платят. Тут бы выжить, какая живопись. Потом и в жизни, и в семье разные ситуации бывали. А в 2011 году переехал в Копейск, и мне показали магазин «Полет», где продавались художественные краски. Купил и радовался этим краскам, как ребенок Новому году.

Сейчас Григорий Михайлович трудится в коррекционной школе-интернате № 8 поселка Горняк рабочим по ремонту и обслуживанию здания. Про таких людей говорят — мастер на все руки. Заниматься приходится множеством самых разных дел, долго сидеть за мольбертом некогда.  

— Бывает, только сосредоточишься, — позовут: Григорий, из крана вода не выходит. — рассказывает мастер. — Кисточку положишь, бежишь чинить. Подремонтируешь, вернешься, только возьмешься рисовать — хлеб приехал. Снова побежишь, разгрузишь.

В интернате, где трудится Григорий Михайлович, учится около двухсот детей, от дошколят до подростков. Кто-то живет здесь всю неделю, некоторые по вечерам возвращаются домой. Григория Михайловича дети хорошо знают, прибегают поздороваться, предложить помощь в ремонте. 

— Дети у нас с ограниченными возможностями здоровья. Кто с задержкой в развитии, у кого речь плохая. Многие таких ребят привыкли считать глупыми, но это далеко не так. Трудные, конечно, в воспитании, но не разболтанные. Чинишь что-нибудь — подойдут, спросят: чем нужно помочь? 

Кстати, натурщицами для картин Григория Михайловича иногда становятся работницы того же интерната.  

— Когда что-то не получается, прошу попозировать. Допустим, на этой картине, что на стене, долго не выходил у меня поворот головы женщины. Пошел к нашей сотруднице, которая заготавливает овощи в столовой. Встань, говорю, так-то, и не смейся — я на картине месяц уже голову делаю! Поставил, сфотографировал, и это меня с мертвой точки сдвинуло. Вторая моя модель — из прачечной здесь же, при интернате. Мне нужно было нарисовать фигуру идущей женщины, передать динамику, правильное расположение руки, ноги, осанку. С фото куда проще, чем из головы, — смотришь и сразу на рисунок перебрасываешь. 

Григорий Михайлович признается, что написал не так много «больших» полотен — всего около двадцати. Готовые раздаривает — в его небольшой квартире холсты просто негде хранить. Что-то приносит на работу, в слесарку. Говорит, и людям глаз радуют, и ему есть где оставлять работы. Бывает, что картины просят продать. Причем, новые владельцы всегда подчеркивают: готовы по первому зову привезти их, если художник соберется участвовать в выставке. Григорий Михайлович, вспоминает, что был участником одной из челябинских выставок, а коллектив школы-интерната помог организовать экспозицию в музыкальном зале детского сада.

Сюжеты у художника рождаются сами, иногда вдохновляют картинки из интернета. Свой складной мольберт со столиком для красок он тоже смастерил самостоятельно. Пишет Григорий Михайлович маслом. Пробовал и акварель, и гуашь, и акриловые краски, но все это было не то. В семье его творчество поощряют, а жена даже в шутку грозит — мол, только попробуй кисточки забросить! 

Впрочем, момент, когда Григорий Михайлович едва не отказался от рисования, все-таки был. Несколько лет назад ему подарили сертификат на посещение трех уроков профессионального художника. Он хотел послушать теорию, которой никогда не занимался, поучиться композиции. Но дело не пошло — в художественной школе, куда приходили в основном дети, Григорий Михайлович почувствовал неуютно, как Ломоносов в первом классе. То, о чем рассказывали на обучении, он давно постиг путем проб и ошибок. К тому же, ему казалось, что рисовать у маленьких ребят получается лучше. Григорий Михайлович загрустил, полгода даже не хотел подходить к мольберту. Из депрессии вытащила все та же живопись — он увидел портрет забавного мальчишки, который надувает мыльные пузыри, и решил нарисовать его. А чтобы мальчику на картине не было одиноко, пририсовал ему подружку — девочку с полным подолом яблок.

Под Новый год окна интерната украсят большие ростовые Дед Мороз и Снегурочка, нарисованные Григорием Михайловичем. Эти картинки с секретом — куда ни отойди, они мало того, что продолжают глядеть на тебя, а еще и будто поворачивают голову вслед.  

— Есть время — подошел, час-два пишешь. Это захватывающе, отвлекаешься от всего. — говорит Григорий Михайлович. — А если еще и наушники с хорошей музыкой надеть — вообще будто в другом мире оказываешься. И неважно, что там, какие новости по телевизору идут. Жизнь с кисточками и красками весело проходит, не ходишь угрюмый, не ворчишь, как дед. Так и живу, стараюсь создавать красоту, чтобы не было серо и скучно.

Фото: Надежда Тютикова