Обычно первое утро Нового года у меня начинается часов в 12 дня – где бы я его ни отмечала. И каждое такое утро я, улыбаясь, вспоминаю одну и ту же историю, которая приключилась много лет тому назад.
Тогда Новый год мы справляли компанией человек в 10. И так вышло, что в этой компании я оказалась единственной женщиной. Так что утро нового года получалось без вариантов – надо было приготовить что-то горячее на всю эту ораву.
В легком коматозе я доползла до кухни, выгнала оттуда двух собак и села лепить пельмени. Почему именно самолепные пельмени, а не куриный супчик, не разогретый холодец под видом хаша и не доширак – я не знаю. Видимо, потому, что русские женщины не ищут легких путей. Или потому, что с новогодней гульбы все кажется нереально простым.
И вот, леплю я пельмени. Сама себе кажусь гениальным механизмом – три движения и пельмень, четвертым движением – на доску его. Доска стоит ниже стола, на табурете. Фаршик убывает, тесто тоже, музыка какая-то играет, в голове приятный шум.. И только собака, которая изгнана с кухни, смотрит на меня сквозь стеклянную дверь и то ли лает, то ли воет. Не знаю, почему она воет. И почему пытается стекло укусить, и головой в дверь бьется, тоже не знаю. Наверное, пельменей хочет.
А вот пельмени... пельмени почему-то странно не прибывают. Я их уже, наверное, полчаса леплю. А доска все еще не заполнена.
По-прежнему пребывая в коматозе, я слепила еще один пельмешек и медленно положила его на свободное место на доске. Отвела взгляд. Сфокусировала его обратно. Место опять оказалось свободным. Уже начиная о чем-то догадываться, я слепила еще один пельмешек, положила его туда же и начала наблюдать.
Полминуты ничего не было. Затем из-под стола показался длинный розовый язык. Он бесшумно захлестнул пельмень и втянул его куда-то в темноту. Место на доске опять оказалось свободным.
Мне понадобилось еще несколько минут, чтобы свести воедино постоянно свободное местечко на доске, куда я раз за разом клала пельмешки, неприбавляющееся их количество, воющую за стеклянной дверью собаку и тот факт, что собак должно было быть две...
Подлец боксер, прятавшийся под столом, сожрал не меньше килограмма пельменей. Второй пес честно пытался мне об этом сказать: ему-то через дверь было все видно. Но я была заворожена поступательными движениями: слепить пельмень, положить на свободное место, слепить другой... А хитрый боксер не чавкал и даже дышал тихо...
В новогоднее утро все люди соображают медленно. В отличие от непьющих животных.
