Всегда говорю: лучшим, что есть во мне, я обязана моему дедушке – колоритнейшему персонажу, с которым связана большая часть детских воспоминаний. Правда, методы у него были необычные, а порой и обескураживающие. В три года вместо сказок он читал мне гоголевского “Вия” и “Белого Клыка” Джека Лондона. В те же три я и сама свободно читала, а учил он меня так: в воде расклеивал игральные фишки на две части, а потом писал на сторонах, где нет картинок, слоги, из которых я составляла слова. Зимой мы ходили в парк и кормили синичек и снегирей. Но не зерном и хлебом, а почему-то свежим салом (тогда я очень этому удивлялась). На обратной дороге он мог бросить меня в сугроб и засыпать снегом. Я, конечно, не обижалась, а смеялась до слез: это было нашей любимой забавой. А потом мы бежали домой отогреваться чаем с малиной. Еще он приучал меня к познавательным передачам о животных (до сих пор их с удовольствием смотрит). В определенный час он тащил меня к телевизору, а я всегда возмущалась: “Надоели твои вмиреживотных, диалогиоживотных!”. Оценила только в школьные годы, когда больше всех в классе знала и больше всех любила биологию.
Эти и многие другие эпизоды я бережно храню в памяти и думаю о них с теплом и благодарностью. Но одну его выходку без содрогания вспоминать не могу. В жаркий июльский день мы с бабушкой поехали в сад помогать деду, который пропадал там с самого утра. Восторг переполнял мое детское сознание, я помчалась по излюбленной тропинке к нашему труженику-садоводу. Он в тот момент полол грядки. Радостная, запыхавшаяся, я вбегаю за ворота и...совершенно неожиданно получаю веником из крапивы по голым коленкам. Несколько секунд я не понимала, что произошло, а потом слезы обиды брызнули из глаз. Я убежала в домик, колени горели от боли, а в голове был только один вопрос: “За что, за что, за что?”. Тогда это было сродни предательству. Потом, конечно, прояснилось, что дедушка так пошутил, не подумав.
Однако больше 15 лет эта история сидела маленькой, но противной занозой в душе. Хотелось понять, как же мой всегда мудрый и добрый дед мог так поступить. А как-то на семейном вечере этот случай всплыл в памяти. И мама задала наконец так долго мучивший меня вопрос: “А зачем ты это сделал?”. И, немного помолчав, дедушка в своей привычной манере полусерьезно-полушутя ответил: “Хотел подготовить к жизни”.
И знаете… когда мне тяжело и хочется плакать, я вспоминаю (хоть и с содроганием) о крапиве. Смеюсь. Легчает.
