Еще в советские времена был у меня в колхозе тракторист Тарас. Тракторист от Бога, надо сказать. Недавно я слушал интересную лекцию в интернете про то, как крестьянин, при царе живший сотни лет в неком симбиозе с лошадкой или быком, пересел на трактор благодаря Советам в какой-то ну невероятно сжатый срок. Вот у Тараса явно в династийной линии что-то такое произошло, потому что своего "Кировца" он любил как живое существо.
Если трактор ломался, Тарас говорил: "Приболел тракторишко, надо подлечить". Работает трактор нормально — "Сегодня тракторишко в настроении". Утром Тарас здоровался с "Кировцем", на ночь прощался. И, внимание, перед началом работ, тракторист переобувался! Надо вылезти на пашню из кабины — не спеша снимает чистые сапоги, надевает рабочие, которые в коробке отдельной стоят.
Однажды "Кировец" заболел очень серьезно, порвался шатун, сильно повредило цилиндр. Тарас, пока ждали запчасти, отказался выходить на работы на другом тракторе, немного запил. Каждый день накатывал сто граммов, чокался с колесом трактора, тяжело вздыхал, выходил из гаража и шел куда глаза глядят. Я знал, что он чудак, поэтому решил не приставать, тем более работ было не так уж много, в основном хозяйственные, не по урожаю.
И все-таки однажды я выспросил у Тараса, в чем причина его неровного дыхания к "Кировцу". Оказывается, он вместе с отцом и дядькой в Великую Отечественную ушел на фронт, был парню 21 год, отцу 40, дядька еще чуть постарше. Вернулся только Тарас. Служил он в войну на танке ИС-1, а после несколько лет на ИС-3, который в узких кругах военных спецов назывался... "Кировец-1". И вот как-то спроецировал Тарас нежные чувства с бронетехники, которая не раз спасала ему жизнь, на тезку-трактор.
В конце 80-х Тарас тихонько помер, на третий день после поминок я вместе с его вдовой пошел на свежую могилу и закопал рядышком деталь от его любимого трактора — маленькую фару.
