Еще недавно митрополит Челябинский и Златоустовский Никодим (в миру Чибисов Юрий Валерьевич) возглавлял гигантскую Енисейскую и Норильскую епархию площадью в два миллиона квадратных километров. До некоторых отдаленных приходов можно было добраться только на вертолете или на лодке по могучему Енисею.
Со дня на день исполнится ровно год, как владыка Никодим оставил хрупкое очарование Сибири и возглавил Челябинскую митрополию. "Хорошие новости" встретились с архиереем и поговорили о дружбе, простых человеческих радостях и о том, почему христиане — эвенки, долганы или чукчи — мало чем отличаются от прихожан челябинских храмов.
— Владыка, сегодня вы были на строительстве нового собора, каждый день у вас бесконечные встречи, хлопоты, по выходным — служение литургии. А как вы восполняете силы? Бывает ли у вас, скажем, отпуск?
— У меня, если честно, его уже лет семь не было. Даже на неделе не получается сделать выходной. Действительно, график напряженный: поездки, встречи с людьми, в субботу и воскресение служишь. Другое дело, что каждый день утром и вечером есть время спокойно зажечь в комнате свечку перед иконой, помолиться.
— Простите, владыка, за еще один приземленный, бытовой вопрос. Но где вы живете? Есть ли у архиепископа дом?
— Я живу прямо здесь, на территории собора. В помещении имеется две комнаты, где я обитаю.
— Многие интересуются, существуют у владыки какие-нибудь светские хобби, увлечения?
— Очень люблю читать историческую литературу. Может быть, сказывается то, что я в семинарии был преподавателем истории. Если есть какой-то хороший исторический фильм, то с радостью посмотрю. Фильмы об истории России, о знаменитых памятниках России.
— Что, кстати, последнее посмотрели?
— Буквально сегодня — фильм про Далматов монастырь.
— А что касается литературы? Может быть, сможете посоветовать несколько книг для людей, которые только думают прийти в церковь, но еще ничего не понимают?
— Здесь бы я посоветовал почитать Алексея Ильича Осипова. Я сам у него учился в Московской Духовной академии, он прекрасно пишет о различных духовных вопросах и нередко подсказывает путь именно тому человеку, у которого еще не сформировалось правильное воззрение на окружающий мир и отношения с Богом. Что касается художественной литературы, посоветовал бы прочесть "Лето Господне" Ивана Шмелева. Для того чтобы понять, как терпеть, как все переносить и как ничего не бояться, рекомендую книгу "Отец Арсений". Ну а для формирования понимания некоторых богословских аспектов, конечно — "Закон Божий".
— Владыка, скажите, а вы сами пришли в церковь еще в детстве, в вашем родном Павловском Посаде?
— Мне повезло, я рос в церковной семье, и одним из моих детских воспоминаний является картина: стоят родственники, а в руках держат свечи. Вообще, я всегда стремился в храм, не мыслил себя вне церкви и мечтал стать именно священнослужителем. А незадолго до армии понял, что свяжу свою жизнь с монашеством.
— В тот момент вы уже были верующим, воцерковленным человеком. Тяжело было служить в советской армии?
— Не скрывал, что верующий. При этом я и в армии, и в дальнейшем принципиально не выкурил ни одной сигареты и среди сослуживцев всегда отстаивал свою точку зрения. Говорил, что человек не должен курить, что нужно веровать в Бога. Мне, кстати, повезло: со мной служили православные ребята с Украины. Мы держались вместе и даже постились. Служили в Азербайджане. В Баку тогда был один действующий храм, и порой мне все-таки удавалось брать увольнительные и ходить к литургии. Кто-то из сослуживцев гулял по набережной, кто-то уходил в город, катался на морском трамвайчике, а я стремился в церковь помолиться, поставить свечку.
—После демобилизации сразу пошли в семинарию?
— После армии я два года трудился над восстановлением Покровско-Васильевского храма. Сейчас это мужской Покровско-Васильевский монастырь. А уже потом поступил в Московскую Духовную академию. Еще позже был проректором семинарии в Саратове, служил в женском Зачатьевском монастыре, трудился в Московской Патриархии.
— А как на север попали?
— После послушаний в столице появились новые ответственные и интересные послушания за пределами Москвы. Вообще, приходилось много путешествовать. Я сопровождал Святыни, объездил Россию от Красноярска до Калининграда. На Афоне, разумеется, был. Став епископом, устраивал церковную жизнь на Чукотке, затем на енисейской кафедре. Кстати, площадь Енисейской епархии в то время, когда я ее возглавлял, составляла два миллиона квадратных километров.
— Наверное, тяжело контролировать такие пространства?
— Конечно, приходилось постоянно быть в движении и передвигаться по обширнейшей территории. Зато это позволило мне хорошо познакомиться с людьми и проверить себя.
— Там, пожалуй, одна только природа постоянно бросает различные вызовы.
— Действительно. Однажды на Чукотке довелось попасть в сильнейшую пургу, в разгар которой у нас сломался автомобиль. Можно было замерзнуть насмерть. Но Божьей помощью сумели добраться до храма, потом починили машину и продолжили путь.
— В таких условиях люди, наверное, очень отзывчивые.
— Мне везло, и люди всегда попадались действительно отзывчивые. Например, теплоход «Александр Матросов». Он ходит несколько суток по Енисею. Бывает, просишь капитана где-то остановиться, встретиться с людьми, а он не отказывает — причаливает к берегу. Или, знаете, у нас традиция с хлебом-солью встречать гостей, а там почему-то принято пирогами друг друга встречать. Такое теплое отношение. А погода, действительно, постоянно готовила сюрпризы. Ну, слава Богу, жизнь там наладили, и Святейший (патриарх Кирилл. — прим.ред.) предложил уже кафедру поспокойнее – челябинскую.
— Действительно, а кто-то даже не видит разницы между Сибирью и Уралом. Кстати, как вы считаете, люди здесь и там похожи?
— С одной стороны, везде очень разные люди. Но в то же время христианин, где бы он ни был, остается христианином. То есть, эвенки задают одни вопросы, долгане – другие, жители Енисейска – третьи. Однако все в конечном итоге интересуются, что нужно сделать, чтобы наследовать Царство Божие. Христианство сглаживает понятия о национальности, о социальном положении, потому что мы все предстоим перед Богом.
— То есть, представители этих сибирских народов — христиане?
— Да, они почти все христиане: и эвенки и долгане, часть ненцев, хотя у них очень хорошо сохранилась такая своя, народная, традиция. Кстати, никакие протестантские миссии не смогли укорениться у долган. Долгане поговорить — поговорят, конечно, а потом скажут: все, спасибо, езжайте дальше, мы православные. Для меня и по сей день эвенк — это радостный и добрейший человек!
— Кстати, странно, что многие воспринимают христиан как угрюмых, каких-то унылых людей, не умеющих радоваться.
— Это очень ошибочное мнение. Напротив, христиане являются самыми радостными людьми на свете. Ведь мы принадлежим к Церкви, в которой есть все средства, необходимые нам для спасения. Христиане — открытые, радостные люди.
— Скажите, владыка, а вот бывает такое, чтобы архиерей так запросто встретился, например, со своими семинарскими друзьями, просто друзьями?
— Да, мы собираемся вместе, может быть не столь часто как хотелось бы. Раз в 10 лет мы традиционно собираемся в Московской Духовной академии, чтобы вместе помолиться, вспомнить семинарское время. Правда, у меня все прошедшие годы не было возможности принимать участие в этих встречах, планирую в ближайшие годы все-таки это сделать. Впрочем, всегда созваниваемся с однокурсниками и со студентами, у которых я был лектором. Разумеется, общаюсь и со своими родственниками в Павловском Посаде. Хотелось бы, конечно, делать это чаще.
— То есть, каких-то ограничений в общении с людьми для монаха не существует?
— Наоборот, монашеское служение — это когда ты всего себя отдаешь на службу людям и Церкви. Просто, когда ты человек женатый, ты невольно думаешь о семье, в таком случае трудно отдать всего себя без остатка на служение миру.
— Владыка, последний вопрос. Как мы уже говорили, сейчас полным ходом идет строительство нового собора на Северо-Западе Челябинска. Можно ли обозначить хотя бы примерные сроки, когда работы окончат?
— Вы знаете, у нас сейчас ход строительства идет даже быстрее чем мы планировали. Если все будет продолжаться в том же духе, то уже в этом году появится первый этаж. Вот сегодня начали заливать плиту, на которой будет стоять собор. Забитые зимой и весной сваи служат основой для фундаментной плиты. Ее толщина будет метр двадцать, изнутри она держится на металлической арматуре. Делается такое мощное основание, чтобы собор стоял многие столетия, он должен выстоять даже если случится землетрясение.
Фото: пресс-служба Челябинской епархии
