Координатор поискового отряда “Легион-СПАС” Татьяна Гроза: “Меня возле работы все бомжи не любят”
Один из основателей спасательной организации рассказала, как разыскивают людей круглые сутки и почему важно всматриваться в лица прохожих.
За последние восемь лет 35-летняя Татьяна Гроза привыкла просыпаться от ночных звонков с просьбой найти человека. Она — один из основателей и координатор поискового отряда 'Легион-СПАС'. Татьяна работает менеджером и умудряется совмещать основную работу со спасением жизней: вместе с другими добровольцами координатор спасотряда круглосуточно дежурит на горячей линии, моментально распространяет ориентировки, курсирует по городу, и если придется — мотается по лесам и болотам в любую погоду. Заметьте, за это ребятам никто не доплачивает: более того, все расходы на транспорт, листовки, оплату телефона волонтеры берут на себя.
Татьяна Гроза
'Хорошие новости' побеседовали с Татьяной и узнали, чем порой удивляют пропавшие люди, помогают ли в поисках экстрасенсы и как каждый из нас может помочь, если разыскивают пожилого человека или ребенка.
Татьяна, расскажите немного об истории организации.
— “Легион-Спас” образовался достаточно давно, восемь лет назад. В Подмосковье пропали женщина с девочкой. Тогда впервые на удивление много гражданских людей собрались искать пропавших, в регионах трепетно и болезненно следили за ходом этих поисков. Финал там оказался трагичный, но после этого появилась организация “Поиск пропавших детей”, мы в нее вступили, помогали репостить информацию по регионам. Там уже зарегистрировалось какое-то количество человек из Челябинска, мы подумали и решили, что надо встретиться. Год-полтора мы просто собирались, искали, а потом оформились как общественная организация, заключили соглашение с ГУВД, следственным комитетом, с Министерством общественной безопасности.
А сколько сейчас человек в организации?
— Сложно сказать, состав постоянно варьируется. Основная команда: от 5 до 25 человек. Причем, несколько человек из тех, кто был с самого начала. А вообще, есть общий чат, в котором состоит около 60 человек. Кто-то периодически появляется, потом на время пропадает, потом опять возвращается. По-разному…
Присоединиться кто угодно может?
— Да, применение всем найдем. Стараемся брать людей старше 18 лет, но если человек сильно хочет, не откажем, найдем, чем сможет помочь.
Как подготавливаете новичков?
— Включаем в процесс по ходу дела. Да, в планах есть учебки, но это не строго, не обязательно. Я всегда была против, чтобы мы были похожи на военную структуру. Это все-таки волонтерская организация. Мы даем базовые знания, инструктаж: например, 10 отписались, приехали 2, с ними уже проводим работу.
А психологически как подготовить? Ведь неизвестно, чем могут закончиться поиски.
— Здесь проводим градацию. Мы сейчас не делаем больших сборов, в общем-то актива пока хватает, поэтому если намечаются поиски, где можно травмировать новичков, то мы сами ездим, не подключаем их. Если же поиски не предвещают беды, то не готовим к плохому, всегда надеемся, что ищем живых людей. Случаются, конечно, и тяжелые поиски, после них людям сложно отходить: разговариваем уже постфактум. В момент поиска мозги заняты только “искать, искать, искать”.
С чего начинается поиск? Ведь наверняка зависит от того, кого ищут, при каких обстоятельствах.
— Да, я всегда говорю, что не бывает одинаковых поисков. Все уникальны. Но в любом случае сначала собираем информацию. Потом — состыковываемся с полицией. Если написано заявление, то уточняем у них данные. Если не написано, то отправляем обратившегося в полицию. А потом начинаем активно рассылать информацию по соцсетям и расклеивать по городу ориентировки. Сразу бежим искать, прочесывать только в особых случаях, когда понятно, что это необходимо. И ориентировки действительно работают! Кто-то думает: “Ну сделаю я репост, а толку?”. А кто-то увидит его, встретит бабушку — так вот же она. Но еще более эффективно распечатать хотя бы штуки три ориентировки, наклеить на подъезде и еще где-нибудь. У нас очень редко бывает, чтобы по какой-нибудь ориентировке ни разу не позвонили.
Если говорить о примерной статистике, насколько часто обращаются?
— Конечно, всегда по-разному бывает. Зависит от сезона, праздники или не праздники, от погоды… Бывает, заявок 8-10 заявок за сутки. Бывает, несколько дней тишина.
И в какой сезон чаще всего люди пропадают?
— Весна, осень. Это нестабильные времена для людей с расшатанной нервной системой, старики в это время пропадают. Летом другая специфика: грибники, охотники, подростки бегут, так как тепло. Зима более-менее спокойная. Мы зимой всегда с ужасом ждем весны.
За любые случаи беретесь?
— В основном, да. Единственное исключение, когда времени много прошло.Мы все-таки не детективы, не полиция. Если разместим ориентировку, вряд ли кто-то вспомнит, что видел человека полгода назад.
Расскажите что-то из своего опыта, какая история особенно поразила?
— Один подросток поразил в самую душу. Парень лет 14-15 из области ушел из дома в другой город к бабушке. Такого профессионала поискать надо! Он шел с соблюдением, наверное, половины правил разведчиков, не оставляя следов. За ним полиция, как охотники, гонялись, кругами ходили. Казалось бы, ребенок, а этот ребенок еще нас всех может поучить, как выжить ночью в лесу, построить себе шалаш. Даже гордость берет, что есть такие подростки, которые не ерунду на стенах в подъезде пишут, а прям выживальщики.
А романтические трогательные истории были?
— Да, вот тоже запомнился другой мальчик. Уехал к девочке на велике в Уфу. Значит, действительно чувства были. Порой смотришь на подростков и думаешь: “Чего вы хотите от жизни вообще?”. И в такой ситуации даже приятно стало, что не всем нужны дорогие шмотки, гаджеты, а есть другие, более жизненные ценности. Шекспировские страсти прямо. Да, вроде плохо поступил, не предупредил, уехал, но, с другой стороны, если встать на его место, понимаешь: когда чувства, ни о чем другом не думаешь.
Как удается совмещать волонтерскую деятельность с основной работой? Ведь если срочные поиски, нужно все бросать и ехать.
— Трудно. Мы стараемся подменяться, часто работодатели идут навстречу. У некоторых плавающие графики работы, так что если нужно выехать, мы бросаем клич и, кто может, отзывается. Опять же от ситуации зависит. Если в городе бабушка-дедушка потерялись, например, быстро ориентировки размещаем, можем 2-3 экипажа отправить проехать, посмотреть по району. Как-то крутимся.
А правда ли, что если человек сам не выходит на связь, то считается, что ищут уже неживого?
— Нет! Мы всегда ищем живого человека. Если это не ситуация, когда человек пошел через озеро и не дошел, например… Надеемся до последнего. Даже если родственники уже уверены, что он погиб.
Может, вспомните как раз такой случай, когда искали долго и все-таки нашли живым к удивлению родственников?
— Видите ли, когда люди уходят по своей воле, у каждого ведь свои мотивы. И я с одной стороны рада, что они находят в этом выход, когда депрессняк накрывает. Живет с бомжами две недели, идет пешком во Владивосток…
Это вы абстрактные примеры приводите?
— Это все реальные случаи.
А когда находите человека, который осознанной обрывает связи с родственниками, как поступаете? Не насильно же его домой тянуть. Просто сообщаете родным, что он в порядке?
— Мы общаемся с человеком. Бывало, обжигались, эти люди грозили в суд подать за нарушение прав человека на свободу. Поэтому мы убеждаем, чтобы человек пошел в полицию, куда написали заявление о его пропаже, и отметился, что он жив-здоров. А общение с родственниками это уже его личное дело.
Часто вам ночью звонят?
— Бывает. У нас облачная горячая линия: если один трубку не взял, то переводят на другого. Некоторые жалуются, что долго не могут дозвониться, но надо продолжать набирать: все равно кто-то ответит.
Бывают странные звонки?
— А куда без них. Часто это дети: когда пропадает подросток, они услышат что-нибудь от более старших подростков, напридумывают еще, сами напугаются и начинается: “Его маньяк убил”. Я: “Кого? Какой маньяк?”. И слышно, что ему самому страшно звонить. Еще был забавный случай. Подряд пропадали дети. Сразу скажу, все хорошо закончилось. Так вот, один за другим: пропал-найден, пропал-найден. И когда третий пропал, звонит женщина: “Ты опять своего ребенка потеряла?”. Она подумала, что это все мои дети. Кстати, еще о забавном: меня возле работы все бомжи не любят.
Это почему же?
— Потому что идешь — и в лица заглядываешь: вдруг кто-то из потеряшек. Еще пристально так вглядываешься. Вообще активных волонтеров можно на раз-два вычислить. Едут они в маршрутке — и смотрят на людей, обращают внимание в зависимости от того, на кого размещена ориентировка. И представьте: вы едете, а на вас поглядывают, а еще чтобы сравнить, в телефоне открывают фотографию. В телефон — на вас, в телефон — на вас. Выглядит подозрительно. И я не могу не отметить: люди у нас в команде классные, с особым отношением к миру.
А путать “потеряшку” с другим человеком приходилось?
— Было. Однажды заметили бездомного дедушку, который очень похож на одного из потеряшек. Вплоть до того, что особая примета совпадала, скажем, родинка на левой щеке. А дело было ночью, на вокзале. Так мы его вшестером по вокзалу “гоняли”, точнее, ходили, высматривали. Он уже заподозрил неладное, начал нервничать: “какие-то странные бабы”. Потом уже подошли с фотографией: “Ты?”. Он: “Да не я это!”. А ведь человек может намеренно не признаваться. Но, как вы поняли, действительно, не он оказался.
Порой складывается впечатление, что львиная доля поисков оканчивается печальными вестями родственников. Это иллюзия?
— На самом деле, очень много наоборот — положительных результатов. Мы как-то прикидывали, оказалось ¾ случаев, когда находим живого. Но это приблизительно, в разные периоды по-разному.
Если все-таки о трагическом поговорить, вы помните, как в первый раз нашли мертвого человека?
— Да. Так получилось, что я тогда была одна в лесу. Мне очень помогла сотрудница полиции: она разговаривала со мной по телефону минут 40 (дело было за городом), пока они ехали, а я находилась недалеко от места. Разговаривали ни о чем. Конечно, страшно было. Но я в таких случаях повторяю выражение “Лучше ужасный конец, чем ужас без конца”.
Есть у вас истории, которые особенно тяжело вспоминать?
— У каждого волонтера есть такая история или даже несколько. Каждого что-то сильнее прочего цепляет, и невозможно объяснить, почему именно это. У меня две такие истории, самые трагичные, самые ужасные. До сих пор вспоминать очень грустно. Взрослый человек и несовершеннолетний. Не буду подробно рассказывать.
Было ли какое-то необычное место поисков?
— Да нет, мы же не спасатели, у нас все стандартно: город, леса, озера. Но вот помню, как по наводке моих “любимых” экстрасенсов, я прошла не знаю сколько километров в болотниках, у меня даже джинсы выцвели от влаги.
Почему, собственно, к мнению экстрасенсов прислушиваетесь?
— Знаете, я не отрицаю, может, что-то такое и есть. Но за все годы поисков ни разу не было, чтобы они действительно помогли. Родственники очень просят поискать в каком-то месте: экстрасенсы сказали. Причем порой экстрасенсы сами звонят, говорят, что денег им не надо, просто хотят помочь найти человека, поэтому им и верят. На моей памяти эти ясновидцы двух человек до инфаркта довели, сказав, что их близкий мертв.
Дома уже привыкли, наверное, что вы можете в любой момент сорваться кого-то искать. А сложности возникали?
— У меня 15-летняя дочь-подросток, и несколько лет назад случались конфликты, непонимания из серии: “Почему ты уезжаешь искать незнакомого мужика, когда дома я?”. А потом она тоже стала ездить со мной на поиски, расклеивать ориентировки, на каких-то мероприятиях помогать. Была еще смешная ситуация. Она в шестом классе училась, звонит, говорит: “Мы тут с подругой дедушку выслеживаем. Идет босиком, шатается, алкоголем от него не пахнет”. Я ее, конечно, домой отправила, но она искренне хотела помочь.
Друзья, огромная просьба ко всем: обращайте внимание на ориентировки, размещенные в группе 'Легион-СПАС' и по городу. Не проходите мимо потерявшихся детей, стариков и остальных людей, выглядящих потерянными. Звоните и сообщайте о них волонтерам общественной организации.
Обращение к читателям
Сообщайте нам свои новости и истории. Звоните на Viber +79226337117, пишите на почту: redaktor@hornews.com
Подписывайтесь на нас в социальных сетях:
