Проверка на “детекторе лжи”, то есть полиграфе — это один из навязших на зубах киношных штампов. И на самом деле это совсем не то, что мы привыкли видеть в детективах. Да и полиграфолог у нас сегодня вовсе не хмурый прихрамывающий чекист, давящий на допросах подозреваемых, что твои окурки в стеклянной пепельнице. Напротив: Лариса Хамзина очень улыбчивый и напрочь некурящий эксперт! Ищет правду она (то есть состоит в экспертном сообществе) с 2012 года.
Корреспондент “Хороших новостей” сел на полиграф (да, в прямом смысле) и расспросил специалиста Ларису о тонкостях профессии. Встречу эксперт назначила в ресторане “Редактор”.
Игра в разведчика
Конечно, Лариса заранее предупредила: для полного взаимопонимания с прибором придется пройти тестирование на полиграфе по всем правилам. Однако на вышеупомянутые криминальные сериалы это оказалось (внезапно) совсем не похоже. Эксперт не стала спрашивать о темных страницах моего противоречивого прошлого; о том, как я выкрал из школьного аквариума рыбку, чтобы она составила компанию моему одинокому гурами или о пристрастиях, возникающих после полуночи рядом с холодильником.
Сначала Лариса предложила выбрать один из шести одинаковых конвертов, в каждом — карточка с уникальным шифром: латинское слово, несколько цифр и пометка. “Это — название секретной оружейной системы. Поиграем в разведчиков”, — интригующе пояснила Лариса. Свой шифр я запомнил. Дальше… эксперт перечисляла содержимое карточек по кругу, а я, как Максим Максимович Исаев под колпаком Мюллера, должен был все отрицать. “Нет. Нет. Нет. Нет”, — я усердно старался не испытывать и не демонстрировать лишние эмоции и с каменной физиономией выдерживал перед каждым ответом паузу около секунды. После третьего “прогона” шифров по кругу полиграфолог остановила проверку и назвала мой шифр. Когда я отвечал “нет”, услышав знакомое слово и цифры, прибор явно фиксировал, что обманываю.
Для пущей достоверности положено сделать шесть “кругов” (т.н. групп предъявления), но со мной все было ясно уже на втором.
Отдельно подчеркну: остальные шифры на карточках я до конца проверки не видел даже мельком и поэтому “спутать” ничего не мог. Конверты с карточками лежали под моей сумкой, я проверил их сразу после теста, все карточки действительно были уникальными, конверты — одинаковыми, так что в игре краплеными картами эксперта заподозрить никак нельзя. Кроме того, все манипуляции с конвертами я выполнял у Ларисы за спиной.
Полиграф
Именно такой аппаратурой, по словам эксперта, пользуются доблестные чекисты. В свободной продаже такую модель не найти. Никаких графиков на бумаге девайс не рисует, не пищит, не сигналит лампочками, — в общем, опять не как в кино.
Основной блок выглядит как архаичный wi-fi роутер, к которому подходят несколько проводов с цветными штекерами. Данные регистрирует ноутбук (на Макбук софт ставится через “танцы с бубном”, потому что под MacOS программное обеспечение полиграфа не разрабатывалось).
На концах проводов — разномастные датчики. Выглядят они очень симпатично, как какая-то корейская бижутерия: ремешки, карабинчики, цепочки…
Под пятую точку укладываются пластины, отмечающие тремор — ну, дрожь то есть. На пальцы надевают четыре датчика, которые регистрируют потоотделение, расширение капилляров и сердечную активность. Еще два “пояска” слушают изменения в ритме и глубине дыхания. Чтобы все взлетело, требуется особый ключ полиграфолога — usb-флешка. Такая есть у дипломированных сертифицированных специалистов. Кроме собственно “доступа к телу” прибора этот ключ позволяет вести лог данных.
Сколько у вас коллег в городе?
— Специалистов достаточно много, однако из “Ареопаг-центра” нас двое, я знаю еще одного мужчину, он в “органах” работает.
Долго нужно учиться?
— Я состою в особом реестре сертифицированных независимых специалистов, я закончила официальный учебный центр “Ареопаг”, это как раз поставщики оборудования для ФСБ. То есть я обладатель спецзнаний. Курс обучения у меня составил 1300 часов и потом еще 600 часов.
А предположим, потребуется сразу очень много полиграфологов в одном месте, например во время гражданского конфликта или после какого-то военного преступления. Есть какой-то шифр, сигнал, по которому экспертов централизованно соберут?
— Конкретно у ФСБ есть свои штатные специалисты. Лично я нахожусь в свободном полете и “мобилизации” никакой не подлежу. Скорее всего какой-то протокол есть, но ко мне он отношения не имеет. Могут, конечно, просто позвонить: “Лариска, беда, скорее приезжай”!
Методика
Универсального набора вопросов, которые полиграфолог задает на своих “беседах” не существует. Работа эксперта — чистая импровизация в рамках определенной методики. “Детектор лжи” — простонародное название полиграфа — это очень меткое словосочетание. Совокупная работа датчиков подчинена единственной цели: выяснить, когда (сознательно или подсознательно) человек говорит “нет” вместо “да”. А специалист “затягивает удавку”, постепенно уточняя необходимые нюансы, выискивая зацепки. Всякой проверке предшествует “предтестовая беседа”, чтобы задать некий вектор для дальнейшего расследования.
А может ли полиграф помочь, когда человек что-то забыл или в чем-нибудь не уверен?
— Да, у меня в практике был очень интересный случай. Один влиятельный человек, очень обеспеченный, оставил между страниц книги важный документ. Казалось бы, можно перетряхнуть все книги, но у него в библиотеке несколько тысяч томов, в том числе очень ценных, которые лишний раз лучше не трогать. С помощью полиграфа мы смогли определить именно ту книгу!
Но в основном приходится работать с более “прозаическими” ситуациями?
— Разное бывает. Опрашиваем подозреваемых в краже и хищении, ищем орудие убийства… Проверка может затянуться даже на целый день. Вот, допустим, у вас пропало что-то из квартиры после вечеринки, было 10 человек. Вы их вежливо просите — давайте для очистки совести, что никто из вас не причастен, пройдете проверку. Предположим, двое откажутся. Это совсем не значит, что они причастны!
Среди согласившихся может быть преступник? Зачем ему это?
— А вот бывают такие азартные люди, может верят, что они очень фартовые. Надеются проскочить. Но это невозможно.
У полиграфолога, который досконально знает методику, есть преимущество, если он сам проходит проверку?
— Нет, никакая подготовка не имеет значения, перед прибором все равны.
А чаще всего, наверное, супружеские измены приходится расследовать?
— Специалист имеет право по этическим причинам отказаться от проверки. Вот как раз измены, мне кажется, это не этично. В конце-концов, люди могут и должны сами разобраться, могут друзьями остаться потом.
Вот, предположим, человек привык всю жизнь думать, что он верит в Бога… или, скажем, много лет создает видимость счастливой семейной жизни, что любит супругу сильно. А на самом деле внутри себя он сомневается, не так это. Полиграф выведет на чистую воду?
— Говорить с прибором будет подсознание человека, и это “расхождение” обязательно будет зафиксировано.
Вы профессией гордитесь?
— Конечно! Но еще мне нравится литература, я хотела бы книгу написать, юмористическую.
Злоключение
Жестокие акулы капитализма могут усадить на полиграф и самого достопочтенного джентльмена, не жулика вовсе. Службы безопасности крупных предприятий все чаще настаивают на “беседе” с полиграфологом для соискателей важных должностей. Хочешь или нет, а согласие на детектор лжи придется подписать прямо при поступлении на работу. Хорошо ли это? Ну, наверное, для тех самых акул неплохо. Конечно, справедливо было бы в таком случае “отполиграфить” весь коллектив и начинать как раз с боссов. Ладно, это уже совсем другая история. Имейте в виду: обмануть машину получится только если машина сломана или сильно устарела. А вообще, честность — лучшая политика, так как правду говорить легко и приятно. Это не мы придумали. Но и сказано это было… на допросе.
