Владимир Хомяков, всемирно известный органист и, без преувеличения, фронтмен Челябинского органного зала, приготовил новую программу, состоящую из рок-хитов. Буквально за день до выступления “Хорошие новости” пообщались с музыкантом в “артистической комнате” (то есть в гримерке) о рок-музыке, женщине с пылесосом и львах-людоедах в Римском Колизее.
По какому принципу вы отобрали песни для сет-листа на концерт Organ In Rock?
— Я пошел, пожалуй, по самому логичному пути, — это та музыка, которая мне знакома с самой юности. Это, в принципе, общеизвестные темы, здесь важен фактор узнаваемости. В большей части этих песен в аранжировках использовался электроорган. Вот только “Богемская рапсодия” группы Queen — исключение… Ну и The Beatles тоже. А остальные — Pink Floyd, The Animals, Deep Purple и Кит Эмерсон — конечно, узнаваемы благодаря партиям электрооргана.
Как вы дома слушаете музыку? Наверное, у вас какой-то экстремально дорогой и качественный комплект аппаратуры, катушечник, например, или проигрыватель винила.
— У меня дома есть и виниловые пластинки, и кассетник… Катушек уже нет! Естественно, в Интернете музыку слушаю. Но, вообще, дома у меня нет такой потребности, слушать на хорошей аппаратуре записи. Чаще всего слушаю именно репертуар, связанный с работой, или пьесы, которые я прикидываю на перспективу.
На концерте Organ In Rock вам будет помогать кто-то из рок-музыкантов, или вы планируете справляться один?
— Никаких сюрпризов, буду играть только я. Очень волнуюсь по поводу завтрашнего концерта, не ожидал такого ажиотажа. Причем, некоторые СМИ анонсируют концерт такими словечками… “зарубит рок”, например. Я не исключаю, что у публики после этого будет некоторое разочарование.
Но ведь в Органный зал на этот концерт захотят прийти люди, которые раньше здесь и не бывали никогда?
— Да, пожалуй. Можно рассматривать концерт в некотором роде как промо-акцию для Органного зала в Челябинске. Если будет удовлетворение от сыгранной программы, возможно, повторю опыт в будущем.
Так и вижу картину, как завтра аудиопираты-любители будут записывать ваш рок-н-ролл на видео или транслировать сразу в Periscope. Вы как относитесь к записи бутлегов и пиратству?
— Я не всегда рад тому варианту записи концерта, который попадает в сеть. У музыканта должно быть право, что он хочет выставлять, а чего лучше поостеречься, если качество не соответствующее… Но запрета в зале на запись видео у нас нет, а на некоторых площадках есть.
Как попасть к вам в ученики?
— Никак. Я не готовлю учеников. Я, может, и нашел бы время, поделиться есть чем, но наш орган так плотно работает, что тренироваться на нем просто некогда. Зал расписан, да и жалко инструмент, его надо поберечь.
А какой у инструмента срок жизни, может быть есть какое-то задокументированное расписание работы?
— Считается, что 6-7 часов в день работы инструмента это нормально. А насчет срока жизни… известно, что если инструмент постоянно играет, он живет дольше. Духовые инструменты разрушаются, если ими долго не пользуются.
Вы учились в консерватории в Одессе. После известных событий бывали ли вы на Украине?
— Не хотелось бы мешать политику с искусством… Я в Одессе не был лет 20. Регулярно езжу в Крым, я вырос в Крыму. Но и раньше я не думал, что Крым — Украина…
Играли ли вы на органе глубокой ночью?
— О, это приятная особенность нашей работы! Когда едешь в Европу с концертами, самое лучшее время для репетиций — это ночь. Концерты как правило проходят в действующих церквях, и днем там постоянно или службы, или экскурсии. Люди мешают. А ночью тебе дают ключ, как правило древний, огромных размеров, — такой в карман не положишь, и проводишь ночь наедине с этим зданием. Это очень захватывающе!
Бывали очень древние соборы, огромные. Например, в Эрфурте… (резиденция католического епископа в Тюрингии, Германия, — прим.ред.) пришла в шесть часов утра женщина с пылесосом и все мне испортила (смеется). Я до первой службы репетировал!
Тут еще и какой-то исследовательский интерес, узнать глубже инструмент? Ведь в следующий раз нескоро доведется на нем поиграть…
— Это другая приятная сторона профессии… и очень сложная. Все инструменты разные, это же не серийный рояль, а штучное изделие. И, как правило, у всех органов свои особенности. Если исторический инструмент, которому 200-300 лет, может быть очень некомфортно за ним сидеть, это нужно преодолеть.
А почему все-таки в православной мистике не прижились органы? Их не используют на службах, не ставят в церквях…
— Это тема отдельного долгого разговора… Церковь придерживается ряда принципиальных правил, и одно из них — не использовать на службах никакие музыкальные инструменты, только голос. Хотя есть церкви, близкие по духу к русской православной церкви, например, армянская, так там этот вопрос во второй половине XX века решился очень просто.
Был популярный в народе католикос Вазген II, он был светским человеком, ходил в оперу, имел большую фонотеку. И интересовался органной музыкой. Он издал указ, что если есть желание — не возбраняется использовать орган во время богослужений. И первый армянский профессиональный органист Ваагн Стамболцян, замечательный был человек и музыкант, переложил церковную музыку для органа. Может быть мы примем этот опыт?
Не всегда в церкви есть действительно хороший хор певчих. А инструмент, даже небольшого размера, но с хорошим звуком, мне кажется, создал бы подходящую атмосферу на богослужении. Хотя изначально орган был исключительно светский инструмент…
То есть органы стояли прямо в домах?
— Ну первое тысячелетие своего существования, начиная с третьего века до нашей эры это был инструмент, понятное дело, не церковный. Были и жуткие истории. Ну вот, например, в Колизее в Риме, когда первых христиан отдавали на растерзание тиграм и львам, играл гидравлос, то есть орган с очень мощным звуком.
Чтобы не слышны были вопли несчастных?
— Возможно. В Древней Греции на Олимпиадах были соревнования органистов, их даже женщины, бывало, выигрывали. Так что игра на органе — олимпийский вид спорта!
За помощь в организации беседы с Владимиром Викторовичем благодарим руководство и пресс-службу Челябинской филармонии.
