Двенадцать лет назад форвард «Трактора» и «Мечела» Андрей Ковшевный попирал коньками ледовую арену в США, играл в российской Суперлиге и щедро раздавал автографы. Однако неожиданно для всех талантливый нападающий оставил большой спорт и стал священником. Отец Андрей рассказал «Хорошим новостям», почему среди батюшек встречаются полные люди и как в США он столкнулся с диким зверем.
Отец Андрей, завершился Кубок губернатора по хоккею. Вы следили за играми, ходили? Как вам?
— Ой, честно говоря, я сейчас за хоккеем совсем не слежу. Побывал только на одной игре в рамках Кубка губернатора, когда «Трактор» играл, по-моему, с Магнитогорском. Все силы сейчас трачу на работу, которая ведется на территории ГКБ № 6 — здесь строится Храм святителя Луки Крымского.
А ведь вы же еще занимаетесь с ребятами в воскресной школе. О чем в последний раз говорили?
— О духовном вреде срамословия, или нецензурных выражений, мата другими словами. Многие не предают этому особого значения, поэтому необходимо с самого детства объяснять ребятам, какой урон наносит себе и окружающим матерящийся человек.
Скажите, отец Андрей, вот про мат. Ругались спортсмены после матча? Всякое ведь бывало, ошибки, поражения.
— Честно скажу, что матерились, матом не разговаривали, но словечко эдакое завернуть, крепкое, это постоянно. Мне, конечно, не нравилось, особенно когда стал воцерковляться, но спортивная раздевалка — это ведь как казарма.
Кстати, про казармы, а вы знаете, что о вас писали в «Советском спорте» — «Ковшевный задаёт тон в „Мечеле“»? На самом деле тон задавали?
— Ну, что-то такое слышал. Это, видимо, было после матча с «Нефтехимиком». Я тогда играл за «Мечел» с настоящими профи — Сережей Гомоляко и Георгием Евтюхиным. Приехали мы в Нижнекамск гости к «Нефтехимику», а у них как раз накануне заболел форвард Ринат Касьянов, еще несколько сильных игроков, уже не помню кто, тоже находились в лазарете. Вот тогда я и забил свою скромную шайбу, всем этот гол почему-то так понравился, видимо, потому что был победным. Псле этого, наверное, и написали.
После этой заметки вас и прозвали «Уральским снайпером». И не побоялись ведь пустить такого снайпера в Америку.
— Ну, я в США впервые приехал, еще когда юниором был. Масса, конечно, впечатлений. Все говорили, что у нас в России по улицам медведи ходят, а ходят они по улицам в Америке.
У нас сейчас и на улицах, и на трибунах, не то что бы ходят, танцуют!
— Да, а там я с настоящим диким зверем столкнулся. Заселили нас, юниоров, в семьи к местным жителям. Я оказался в интересной семье, очень зажиточной, с большим домом и огромным гаражом, рядом роща. Однажды, прямо накануне матча, пошел я к ним в этот гараж на экскурсию, а на меня из-за угла как выскочит что-то: то ли кабан, то ли медведь, темно было, я и не заметил. Грохот страшный, все перевернулось, не на шутку я тогда перепугался, а это нечто куда-то на задний двор переметнулось. Такое вот открытие Америки.
Неудивительно, тут любой испугается! А на матчах, особенно в самом начале хоккейной карьеры, не боялись?
— Разве что самую малость, я и гол-то свой первый забил в абсолютно пустом зале, поэтому стесняться особо было некого. Такая была к нам применена санкция. Я тогда еще с «Трактором» играл против, по-моему,"Амура«, во дворце спорта «Юность». Интересное впечатление — абсолютно пустые трибуны, тишина, скрежет коньков и мой первый гол, счет открыл таким образом. Потом папа очень долго возмущался, что не видел, как сын забросил первую шайбу, но затем в газете «Футбол-Хоккей» увидел фотографию и успокоился.
Кстати, про родителей: это они повлияли на выбор спортивной секции? Вы же школу «Трактора» заканчивали, получается, с пеленок на льду?
— Да, с семи лет. До сих пор помню — был семейный совет, на котором решалась моя судьба. На выбор поставили футбол и кружок по игре на баяне. На баян меня даже записали, и я сходил на одно занятие, но потом решили попробовать еще и хоккей, просто ближе к дому было. Так и повелось.
А когда в церковь пришли, семья как к этому отнеслась?
— Родители, хорошо, а благодаря своей супруге я, наверное, и пришел к Богу. Мы с ней познакомились 16 лет назад на курсах по вождению, а когда поженились, то начали вместе воцерковляться. Мало-помалу в храм зачастили, стали читать что-то, с батюшками общаться, да еще и события произошли в нашей жизни, которые иначе как чудом не назовешь, но я об этом не буду рассказывать, вопрос сакральный и очень интимный.
Да, конечно. Скажите, отец Андрей, а сильно отличается распорядок дня батюшки, от распорядка форварда Суперлиги? Где сложнее, вот физически хотя бы?
— Не так давно об этом тоже задумался, вспомнил свои предсезонные подготовки, колоссальное напряжение, отсутствие времени, сил. Мне тогда хотелось просто лечь и отдохнуть по-человечески. Став священником, могу со всей ответственностью заявить, что проще точно не стало. Времени опять-таки не хватает, физически тоже ужасно устаешь. Вот представьте себе, с утра служба, потом целый день то панихида, то квартиру освятить, то еще какие-то требы, вечером вновь служба, особо не отдохнешь. Тут мне моя подготовка спортивная очень помогает.
Кстати, про спортивную подготовку, не сочтите, отец Андрей, вопрос провокационным, но правда очень интересно. Вопрос вам, как бывшему спортсмену и выпускнику УралГУФКа. Почему среди священников так часто встречаются полные люди?
— Ну, не так уж и часто, хотя да, встречаются, и дело здесь вот в чем. Всему виной особый режим питания: во-первых, батюшки, как правило, не завтракают, да и пообедать не всегда успевают. Кушают, можно сказать, только на ночь, вот и полнеют. А к этому стоит добавить, что часто целый день приходится стоять на ногах и почти не двигаться. Даже есть свои профессиональные болезни у священников, болезни ног, например.
А вот что касается болезней духовных. Обращаются к вам ребята из команды за помощью? Разные ведь в жизни случаи бывают, скорби у всех, какие-то проблемы.
— Не сказать, что часто, но приходят. Большинство ведь наших парней крещеные, вот и обращаются, кому ребенка крестить, кому квартиру освятить. Многие про пост спрашивают, про то, как подготовиться к исповеди, к причастию.
А тогда, в 2003-м, когда вы после предсезонной подготовки с «Трактором» оставили большой спорт, как отнеслись товарищи, тренер опять таки. Тогда ведь «Трактором» командовал Тимофеев, суровый человек, неужели не отговорил, так по отечески, по плечу не хлопнул, мол, Андрюша, одумайся.
— А все произошло наоборот, кстати. От меня, видимо, ожидали большего рвения после «Мечела» ярой воли к победе. И вот вызывает меня в кабинет Анатолий Григорьевич и говорит, что придется меня сдать в аренду в какой-нибудь другой клуб. Я подумал хорошенько над этим, взвесил все за и против, ведь, хорошее дело, мотаться из города в город, а у меня уже к тому времени жена была, дети. Поэтому подумал, да и решил оставить хоккей.
И вы сразу пришли в храм?
— Можно сказать и так. Я на следующий день отправился к одному знакомому батюшке, поделиться своими проблемами. А он мне и говорит, вот и отлично, у нас как раз пономаря не хватает (человек, который прислуживает при богослужении — прим. ред.). Так я и начал работать в храме, да и к тому же главным пономарем. У меня в голове одни голы, очки и пас через две линии, а тут сразу к алтарю допустили. Ничего не понимал первое время, а потом нормально, с Божьей помощью, разобрался.
А потом вы в семинарии учились?
— Нет, сначала в нашем Челябинском духовном училище, а потом уже в екатеринбургской семинарии. Недавно, кстати, ее закончил.
Отец Андрей, а где же произошел тот надрыв, который заставил поменять вас жизнь, взгляды? Может быть, травмы какие-то?
— Ну, травм-то особо не было, разве что, помню, играли мы с «АК барсом». Я очень сильно был взволнован перед матчем, и тут, в середине второго тайма, мне при проведении силового приема попадает клюшкой в голову, все лицо разбило и губу порвало, а соперника даже не удалили. Так обидно стало, что не доиграю, но губу мне зашили, а «Мечел» все равно выиграл.
А в Америке? Вы же знаете эти случаи, когда многие русские люди именно на чужбине обретали новое духовное рождение?
— В Америке одни курьезы были почему-то. Допустим, уже будучи взрослой командой, мы прилетели в США на очередную игру, а один парень из команды «Кристалл» купил костюм ковбоя и в таком виде пытался попасть к доктору. У игрока было, вроде бы, растяжение ноги, и надо было посмотреть. Но врач ему не открыл: думал, пьяный, еле стоящий на ногах ковбой пытается вломиться в его гостиничный номер. Так и играл «Кристалл» без своего ковбоя. А я уже тогда постепенно к Богу приходил, перед играми доставал икону Николая Чудотворца и молился. Постепенно менялись приоритеты, стал больше думать о семье, детях, верности выбранного пути.
К слову о детях. Вас знают не только как спортсмена и православного батюшку, но и как многодетного отца. Сколько у вас?
— Пятеро, с Божьей помощью.
Простите, отец Андрей, напомните, сколько вам лет, 36?
— Да, именно так. 36.
С ума сойти, пятеро в 36 лет! Как управляетесь с таким большим семейством?
— За это огромное спасибо моей супруге, моим родителям и особо теще с тестем. Если бы не они, то не знаю, как бы справлялись, но и Господь помогает, не жалуемся. Вот, старшему 13 недавно исполнилось. Вам, наверное, интересно, отдал ли я его в хоккей?
— Конечно, интересно!
— С хоккеем у нас не сложилось, даже не знаю, почему. Может быть ездить далеко, может быть, просто не судьба. Зато сын занимается футболом и стрельбой, делает успехи.
А у вас, отец Андрей, почему не сложилось с хоккеем?
— Для хоккея я оказался слишком добрым, да и когда Бог призовет к Своему служению, не получится отказаться.
