Челябинский барбершоп FIRMA может похвастаться, что в его штате работает Арсен Гамлетович Назарян — уже зрелый, импозантный мужчина с благородными морщинами и проседью. Более 20-ти лет он стриг и брил соотечественников в Армении, а потом волею судьбы оказался на Южном Урале. Менять профессию не захотел, хотя и слышал постоянно: "У нас мужики мужиков не стригут". Впрочем, вскоре тенденция изменилась, и Арсен взялся за старое.
О приключениях брадобрея в Челябинске мы и поговорили с Арсеном Назаряном за чашкой кофе в барбершопе FIRMA — исключительно мужском клубе.
Арсен Гамлетович, как вас правильно называть: барбер, цирюльник, парикмахер?
— Арсен (улыбается). Парикмахер.
И все же работаете вы — стрижете и бреете, как гласит слоган "Фирмы" — в барбершопе. Стереотип же таков, что в подобных местах ножницами и бритвами орудуют преимущественно молодые татуированные хипстеры, а тут вдруг солидный мужчина, да еще и армянин…
— "Да еще и армянин" здесь не совсем уместно, потому что у нас в Армении испокон веков мужиков стригли только мужики, а не девчонки. На самом-то деле только мужик знает, что нужно мужику.
Арсен, а сколько вам лет и сразу — сколько лет вы "в деле"?
— 40 лет мне, а стригу я уже 26-й. Но тут важно вот что: в этом деле никто не может сказать, что он профессионал на сто процентов. Это такое искусство, в котором ты каждый раз учишься чему-то новому, повышаешь свои навыки, совершенствуешься. Раз, что-то из одной прически использовал, раз — из другой. Получаешь новую стрижку. Сейчас в Челябинске, да и вообще в России, человек приходит и говорит "хочу молодежную стрижку" или "хочу под тройку, шестерку, бокс, полубокс"… Но на самом деле ему эту стрижку не надо — это старый стереотип, с которым он ужился, привык и носит эту прическу, которая часто и не идет ему вовсе. А мы в барбершопе берем мешаем все стрижки и каждого стрижем так, как ему идет, а не как он привык. Бывает человек заходит, а я уже смотрю на него наметанным взглядом, понимаю, что вот ему надо совсем не так как он носит. Но он пришел сюда, значит, все хорошо будет. Еще знаете, раздражает, когда парикмахеры спрашивают человека "как вас стричь". Откуда он знает? Вы же профессионал — вы посмотрите на человека, подумайте и сделайте его красивым и стильным, человек-то сам не знает, как его стричь.
Но какой-то вопрос же надо задать человеку? Нельзя же просто взять и начать его стричь?
— Задать обязательно надо. Это вопрос "Как вы хотите выглядеть". И если человек, например, скажет "хочу молодежную стрижку", это не значит, что ему надо виски обрить, а сверху волосы оставить, это значит, его нужно так постричь, чтобы он выглядел молодо. Вот перед нашей беседой слышали мужчина уходил, что сказал? Сказал, мол, помолодел я на двадцать лет. И вот он уже чувствует себя по-другому, он, можно сказать, жить захотел, потому что преобразился.
Арсен, вы сказали, что уже 26-й год в профессии, а где начинали, какая у вас история?
— В Армении, в деревне рядом с городом Ехегнадзор — я оттуда родом. Вообще я хотел в 15 лет стать поваром, но когда пришел поступать, мне сказали, что мест уже нет, и надо ждать год. И мой дедушка, очень серьезный мужик был, говорит "нет, не будешь ты один год просто так гулять, будешь или парикмахером, или сварщиком". Сварщиком я быть не хотел, а парикмахером решил попробовать. Никто у меня в семье до меня парикмахером не был, даже в деревне моей никто не был парикмахером. Но мой дед, он так рассудил: если будет война, то парикмахером ты всегда заработаешь, какая бы сложная ситуация ни была. И я стал учиться парикмахерскому искусству в Ереване, дедушка как раз там жил. В 120-ти километрах от моей деревни. Вот с Еревана и началась моя карьера. И знаете, война ведь, действительно, началась, а еще землетрясения, много сложностей, у людей не было работы, а у меня была. Прав оказался дедушка.
Что было потом?
— Потом я работал пять лет в "Доме быта", стриг — это у нас в районе, откуда я приехал. А затем в районе открылся первый салон красоты "Нане", и я стал там работать. Со мной работало 12 девчонок — все были женские мастера, и я один мастер, стриг мужиков. В конце дня порой получалось так, что у меня было больше клиентов за день, чем у них у всех двенадцати. Долго работал там, а потом женился. Жена у меня из Челябинска, она армянка тоже, и приезжала к бабушке в гости — бабушка жила у нас. Она приехала на месяц и через неделю, как она мне потом рассказывала, ей стало скучно. Она решила поучиться на парикмахера — учиться пошла в наш знаменитый салон. Так и встретились. И вот четыре года назад приехали в Челябинск жить.
Легко было в Челябинске работу найти? Стаж-то у вас был уже довольно большой…
— Нет, что вы. Меня сначала в Челябинске никто не принял, никто не хотел брать — все боялись, что мужчина будет стрижку делать. Я столько мест обошел, мне везде говорили, что у нас, мол, мужики мужиков не стригут. Я думал: как же так — всю жизнь работал, всегда все были довольны. Но однажды мне позвонила все-таки хозяйка парикмахерской с Северо-Запада, у которой работница не вышла — говорит, если можешь, выходи, работай. Я пошел, день поработал, а мне и говорят "никуда не пустим, будешь теперь здесь работать". И через год уже меня все знали и жалели, что не взяли меня, стали звать. А потом в Челябинске открылся первый мужской салон красоты, я пошел работать туда, поработал. Но звать-то меня везде звали, я ходил, смотрел места все равно. И в итоге, когда открылся барбершоп Firma — я подумал, ну наконец-то. Остался здесь.
Клиенты, наверняка, за вами пошли в "Фирму"?
— Ну, отчасти, да. Я пришел сюда, когда Firma только четыре месяца работала, клиентов было мало: один-два в день. Но через месяц у меня уже была полная запись на все дни. А через два месяца все вообще стало хорошо-хорошо, я даже стал брать учеников. Эти ребята со мной сейчас и работают здесь, они уже мастера.
А что значит "я подумал: ну наконец-то", вот вы выше сказали?
— Значит здесь все так, как я люблю. Это все в моем стиле. Дух мужской здесь, я могу работать, как я люблю — свободно. Тут и атмосфера, и возможность дать клиенту душой отдохнуть. Кофе, чай, игры компьютерные, журналы, общение — это все понятно, это все есть здесь. Но есть и что-то неуловимое, что создает настроение. Однажды мне мужчина говорит, мол, сейчас моя жена приедет с тобой знакомиться. Я говорю — это зачем? А он и отвечает, что она сама хочет посмотреть, почему ее муж по часу-два после стрижки не уезжает отсюда. Да потому что здесь настоящий мужской клуб. Вот так я с несколькими женами своих клиентов познакомился — женщины не верили, что их мужья могут где-то просто отдыхать душой. Или, скажем, я стригу клиента, бывает, а он мне рассказывает историю, и я понимаю — он этого ни жене, ни другу, ни боссу не рассказывал. Думаю, зачем мне это знать, а потом понимаю — человек расслабился, наконец-то смог себя почувствовать в комфорте, ему нужно дать выговориться. Он понял, что его голова в надежных руках и поэтому поверил парикмахеру, поделился, открылся. Так люди раньше с барменами беседовали, а теперь с парикмахерами.
Это хорошо, по-вашему?
— А что плохого? Конечно, хорошо, если человеку и стрижка нравится, и настроение у него улучшается, и он этой атмосферой дружеской проникается. Я, кстати, сам здесь у ребят наших стригусь — где же еще?
Тогда такой вопрос — вас послушать, так все в барбершопах замечательно. Кроме цены...
— Да, многие мне говорят, что дорого. Но если один раз человек придет сюда, он поймет, за что он платит. Это не только дорогие качественные материалы — кремы для бритья, шампуни — это еще и умелые мастера, а главное — атмосфера. Человек, бывает, сомневается, а потом приходит, чувствует, видит это все и уже говорит на выходе "Это вы еще мало просите за такой сервис, такое отношение и такое мастерство".
Найти Арсена Назаряна и записаться к нему или его коллегам-барберам на стрижку всегда можно ЗДЕСЬ.
