Владислав Лебедь руководит одним из самых закрытых подразделений полиции — мобильным отрядом особого назначения в Челябинске. За плечами майора 8 командировок на Кавказ, боевые действия и множество операций. Он ставит задачи, отдает приказы и обычно крайне редко говорит о себе.
Исключением стало первое откровенное интервью для "Хороших новостей".
Владислав Вячеславович, помните, как поступали в ОМОН?
— Тяжелее всего мне было пробежать кросс на пять километров и уложиться при этом в определенное время. Мне длинные дистанции тогда не очень давались. Я же только из армии пришел. А всем понятно, что второй год службы очень расслабленный. Готовишься к дембелю, над выносливостью практически не работаешь, просто качаешь мышцы.
А вы же вообще-то металлургом должны были стать?
— Да, я после школы поступил в металлургический техникум. Решил, что такой специалист в Челябинске никогда не пропадет. Как сейчас помню, изучал эксплуатацию автоматизированных систем. Но проучился всего два курса, а потом в армию забрали. Там-то я и понял, что должен выбрать другую профессию. Хотя про ОМОН задумался гораздо раньше. Мы еще пацанами были, когда впервые увидели работу бойцов по телевизору. Вот тогда я впервые подумал, как было бы здорово попасть в такое подразделение.
Обычно тех, кто собирается на службу в ОМОН, пугают спаррингами. Новичок должен устоять сразу в нескольких боях подряд против опытных ребят.
— Ну, ты же знаешь, куда идешь. Да, и какой пацан не дрался? У меня отличная «школа жизни» была в Киргизии, где я провел все детство. В последних классах постоянно стенка на стенку ходили. Все конфликты причем были только из-за национальной розни. В то время там была сложная обстановка, русских выживали. Особенно, в 89-м году. Например, мои родители не могли спокойно сходить в театр. С балкона на русских часто бросали что-нибудь, даже плюнуть могли. Многим людям на домах и на заборах писали гадости. Но воспоминаний все равно много хороших осталось. Недавно мне подарили шеврон киргизского ОМОНа – в рамке на стене висит. Один из наших бойцов на учениях с киргизской стороной случайно услышал, что я там жил. Оказалось, что он и сам когда-то служил в ОМОНе Кригизии. Смог достать для меня такой подарок.
А как ваши родители в Киргизии оказались?
— Мой отец закончил геолого-разведывательный техникум в Миассе. По распределению его отправили в поселок Хайдаркан на месторождение ртути, где стоял крупный комбинат. Там папа и познакомился с мамой, потом у них родились я, мои сестра и брат.
Признайтесь, вы же далеко не примерным ребенком были.
— Это точно, с поведением у меня всегда было плохо. Но учился я при этом хорошо. Конечно, мы не делали ничего такого, за что можно было бы получить серьезное наказание. Но я никогда не думал, что стану полицейским. И все одноклассники сильно удивились, когда я после армии им писал, что служу в ОМОНе. Мы же с ребятами обычно, наоборот, бегали от полиции. Если драка была, то разбегались и прятались где-нибудь в садах.
Родители за синяки сильно ругали?
— Конечно, ругались очень. Переживали каждый раз, когда за окном слышали свист. У нас с ребятами был свой позывной. Сейчас уже не повторю, но как-то два раза свистнуть надо было. Я уже знал, что за мной пришли, бежал на улицу. Но вообще, отец меня в строгости воспитывал. Как только заставка программы "Время" заиграла, я иду спать. В 12 лет шел, даже 17 мне было – я ложился спать. Не мог сказать отцу: "Нет".
Что за правило такое?
— Наверное, отец мне такой график устраивал из-за тренировок. Я футболом занимался, нас тренер — Юрий Михайлович Насибян - гонял так, что у меня одни ноги были. Может, поэтому я до сих пор худой. Вот он в нас выносливость закладывал. Сам днем работал на руднике, а потом в школе физруком. И нам стыдно было пожаловаться: "Не могу, устал". А еще тренер прививал нам аккуратность и опрятность. Однажды после игры я сложил форму в сумку: желтую футболку и темно-синие шорты. Естественно, все мокрое, а ткань линяла. Дома достаю, майка все в разводах. Такая паника была, через день же снова на тренировку. А Юрий Михайлович воспитывал так, что мы на поле даже в грязных бутсах не могли выйти.
Получилось форму спасти?
— Побежал стирать. Хозяйственным мылом тер. Ничего не берет. Раз на 10 стирал. Родителям, конечно, побоялся сказать. В итоге на построении перед игрой прятался во втором ряду за ребятами. Тренер не заметил.
А правда, что у вас когда-то была копна кудрявых волос?
— Да, была. Из армии я пришел еще с "полубоксом". А лет в 35 прическа кардинально изменилась. "Пушкиным" в детстве иногда дразнили. Но у меня фамилия такая, что никаких прозвищ придумывать не надо. Да, и класс наш был очень дружным. До сих пор со многими ребятами поддерживаю связь.
Вы часто вспоминаете свою учительницу по истории…
— Она же была и классной руководительницей — Раиса Сафаевна Ерзина. Она приехала в поселок, когда мы были в 5 или 6 классе. Ей дали квартиру, и тогда первое, что она сделала — пригласила нас — сразу два класса — к себе на новоселье. В единственной комнате она расставила длинные столы. У соседей, наверное, пришлось брать, чтобы всех усадить. Тортов накупила, газировку даже смогла достать для нас. Помню, что она включила "Modern Talking" — они как раз в моде были. Это был ее первый шаг к нам навстречу, который стал залогом настоящей дружбы. Мы ее очень ценили. И никто не прогуливал ее уроки истории, потому что она не просто читала учебник, а все время находила какие-то факты по теме, умела нас заинтересовывать.
А вы же со своей женой в одной школе учились. Это первая любовь и на всю жизнь?
— Аню я помню с 4 класса, обычно мы просто общались в одной компании. Она даже с другом моим в школе "ходила", как тогда говорили. А потом, когда уже все разъехались по институтам, на каникулах решили снова собраться в Хайдаркане. Мы с ней потанцевали, поговорили. И только тогда я на нее посмотрел совсем другими глазами.
Потом же снова пришлось разъехаться по разным городам?
— Да, когда уезжал, дал понять, что это не конец. Так смешно тогда за ручки подержались и попрощались. Она в Нижний Новгород на учебу, я в Челябинск. Начали переписываться. Потом я в армию ушел. Так что мы с ней года три потом не виделись. И только в 1994 году встретились в Москве. У нее мама там жила, и Аня гостила на каникулах. А меня в командировку направили. Помню, когда приехал к ней в гости, она кормила меня макаронами по-флотски.
У вас, кстати, две дочки. Ксюша еще маленькая, а вот у Валерии от женихов отбоя скоро не будет. Если, конечно, такого сурового папы не испугаются.
— Пусть боятся! Я дочку предупреждаю, попробуй только в дом привести какого-нибудь "лобочеса". Буду очень серьезно присматриваться к кандидатам. Сейчас стараюсь брать ее с собой на соревнования разные - по боксу или ММА. Показываю, что есть нормальные мужики: сильные, непьющие, не наркоманы, которые смогут гвоздь забить и любую мужскую работу сделать.
Ох, трудно женихам придется…
— Ну, я надеюсь, что это все еще далеко впереди. А пока она у меня вокалом занимается, участвует в конкурсах, побеждает. Я знаю, что неправильно делаю, что очень редко ее хвалю – от меня этого не дождешься. Наоборот, критикую, говорю, где не доработала. Я же сам музыкой занимался, так что вижу недостатки.
Значит, вместе с пышными кудрями дочке от вас еще и голос достался?
— Пою я, честно говоря, отвратительно, но слух есть. В школе играл на ударных в вокально-инструментальном ансамбле. Смешное название у нас было "Кубик Рубика".
А где играть научились?
— У меня мама пела, ходила заниматься в Дом культуры. Мне было лет шесть, и я с ней однажды пришел на репетицию, а у них как раз ударник отсутствовал. Ну, я и решил попробовать — получилось. А потом я узнал, что собирается коллектив в школе. К концу выпускного мы на дискотеках и "Ламбаду" играли, и "Не прячь зеленые глаза", и "Яблоки на снегу" — этот хит раз по десять играли.
Настоящими звездами, наверное, были.
— Да, меня даже однажды на свадьбе позвали играть, обещали 10 рублей заплатить. Я радостный домой побежал, отпрашиваться. А мне там: "Куда ты собрался? Это непозволительно! Там же пьяные!". Так мне и не дали первые деньги заработать.
Владислав Вячеславович, а командир ОМОНа дает себе право чего-то бояться?
— Конечно, не боятся только дураки. Я боюсь за близких, и поэтому стараюсь избегать лишней публичности. Высоты боюсь очень — это у меня с детства. Шрам на затылке до сих пор остался. Забежал на железную горку, как-то резко обернулся и упал, несколько швов наложили. После этого на горку без страха уже не поднимался.
В работе это не мешало?
— Были проблемы, когда я находился на начальном этапе подготовки бойцов. Мы отрабатывали выход из окна с 9 этажа. Все бойцы цепляют веревки и спокойно выполняют задание. Я говорю командиру: "Не пойду. Если завтра враг нападет, и надо будет спуститься — я это сделаю. Но сейчас не могу". До ора, до криков доходило, я отказывался.
И что, в итоге? Пришлось все же когда-нибудь себя пересилить и шагнуть с 9 этажа?
— Нет, ни разу мне этот навык пока не пригодился.
Владислав Вячеславович, сколько командировок на Кавказ у вас было?
— В Чечню и Ингушетию меня направляли 8 раз. Чаще всего воспоминаю штурм Грозного в 1999 году. Четыре наших бойца тогда получили ранения. Один из них – Игорь Малев - недавно скончался. Ему осколок попал в голову, доставать тогда не стали. Тринадцать лет он так прожил, но осколок все же сделал свое дело. Когда начался штурм Грозного, мы вели действия в районе таксопарка. Работали вместе с отрядом спецназа из-под Волгограда. У них из двадцати пяти бойцов в строю осталось всего пять человек. Остальные ранены и убиты. Первую ночь я никогда не забуду. Темень, ни черта не видно. Холод жуткий. Сидишь, ждешь и трясешься весь замерзший. На этой позиции мы оборонялись около месяца, никак не могли прорваться вперед. Условий, понятно, никаких. Месяц примерно мы даже помыться не могли. Я тогда впервые в жизни увидел себя бородатым.
Были в вашей жизни ситуации или люди, которые стали примером мужества и верности?
— Самый главный пример для меня — это отец Вячеслав. Правда, я ему еще ни разу об этом не говорил. Он немногословный, очень верный. Я никогда в жизни не видел, чтобы он на кого-то кроме мамы обратил внимание. Наверное, фамилия Лебедь наложила отпечаток — отец такой же преданный, как эти птицы. Если находят себе пару, то вместе на всю жизнь.
Беседовала Ольга Задворных
