Никита Михалков привез в Челябинск свой легендарный спектакль «12». У режиссера сумасшедший график — он сам играет в постановке, объехал уже 20 городов и везде проводит встречи с молодежью. Повезло и челябинским журналистам: мэтр нашел время на общение с прессой, правда, разговор получился не столько о спектакле, сколько о жизни в целом.
О том, почему не закрывают «Ельцин центр», в чем проблема современного образования и за какие слова отец режиссера однажды высадил юного Никиту из машины, и он 27 километров шел пешком, читайте в материале «Хороших новостей».
В своих интервью вы часто говорите, что судите о городе, о регионе в том числе и по зрителям, которые приходят к вам на спектакли. А какое у вас впечатление сложилось о зрителе в Челябинской области?
— Серьезный зритель. Люди серьезные. Их не проведешь. Вы знаете, ведь критерием является тишина. Вот бывает тишина пустого зала, бывает тишина полного. В общем, тишина одна и та же, а наполнения совершенно разные. Обратите внимание, люди не разрушали ощущения аплодисментами. Это тоже очень важный знак, очень хороший знак. Потому что они не хотят разрушить атмосферу, в которую они попали.
Может быть, это от того, что зритель провинциальный, неискушенный?
— Провинция — это всего-навсего отдалённость от центра и ничего больше. Страна-то строится из провинции, а не из столицы. Тут намного серьёзнее, чище, внимательнее. Это моё убеждение, давнее причём.
Сложно ли было привезти спектакль на Южный Урал?
— Он большой, тяжелый. Конечно, без помощи, скажем, спонсоров, без помощи руководства региона не получилось бы. Алексей Текслер принял большое участие в том, чтобы мы приехали. И руководство Магнитогорска. И Министерство культуры. Это большая работа. Мы проехали больше 20 городов. И абсолютно 100% везде я уезжал с ощущением, что мы были нужны. Нужны, как повод для размышлений, для поиска смысла. Почему? Словно спектакль для всех и каждого. Про всех и про каждого. Потому что в этом спектакле заложено все то, что может интересовать и того, кто сидит в директорской ложе, и того, кто стоит на галерке. Они получают каждый свое. Каждый делает свой вывод. Он заставляет выводы делать. Он заставляет сопереживать тому или другому персонажу при том, что мы абсолютно ничего не навязываем.
Как вы считаете, есть ли смысл отменять западную культуру? Если они пытаются отменять нашу?
— В данном случае можно задать вопрос: «Есть ли смысл отменять сегодня нашу культуру, так сказать, массовую». Потому что это тоже, в общем, в достаточной степени прокисшие продукты. Конечно, нет смысла отменять. Ну просто отделять зерна от плевел нужно учить с детства, что делалось в России дореволюционной, что делалось и после революционной России, потому что я в «Бесогоне» несколько раз показывал, как говорили дети, как они разговаривали, как они мыслили. Удивительно, что, скажем, вопросы, которые их интересовали в атеистической коммунистической стране, абсолютно совпадают с христианской моралью. Хотя, так сказать, их этому не учили.
Тогда в продолжении темы. Кто должен, по-вашему, учить отделять зерна от плевел?
— Родители и учителя, воспитатели. Моя мама говорила: «Нужно воспитывать, пока поперек кровати лежит». И это действительно так, потому что у меня в «Бесогоне» одна мама так пронзительно говорила: «Ну как я могу моему сыну объяснить, что надо учиться, что надо чего-то достигать, когда он узнаёт, что Даня Милохин является спикером на Экономическом форуме в Санкт-Петербурге. Ну как, вот я сыну объясню, что Даня Милохин этого не достоин, что он этого не должен делать? И я понимаю ее. Он надевает дамские труселя и пляшет, и является лицом Сбербанка. И, конечно же, возникновение легких денег приводит к тому, что качество жизни определяется количеством удовольствия, а это разрушительная вещь абсолютно. Фурсенко (бывший министр образования России, прим. ред.) сказал, что мы будем воспитывать потребителя, а не творца. Возникает вопрос «а что потреблять тут?» у кого нет рядом творца, потому что творец творит то, что надо потреблять. Вчера хороший был вопрос: «Как быть, когда с тобой играют не по правилам, а правила меняются в зависимости от того, выигрываешь ты или нет, а мы играем по правилам. И что будет с нами, если мы будем тоже играть не по правилам?». Потрясающий вопрос, очень серьезный. Мы перестанем быть собой. Мы вынуждены играть также не по правилам и быть подлецами.
В финале спектакля один из ваших героев говорит о том, что придут те, кто не боятся правды. Верите ли вы в это, что они придут? И в особенности в контексте СВО?
— Знаете, говорить правду проще, чем слушать. Мы так устроены. Нас можно довести до состояния, когда мы будем говорить правду, и нам будет легче, а вот слушать правду — это тяжкий труд, это испытание. Поэтому в основе нашего народа были такие понятия как сострадание, справедливость и правда. Вся русская литература построена на поиске смыслов. Тяжёлая правда помогает исправить то, что не получается, неправда усугубляет беду. Поэтому именно в свете СВО стало понятно, что неправда, которая сыпалась и вводила в заблуждение, приводила к жертвам. Слава Богу, мы умеем учиться на ходу, слава Богу, что выкристаллизовывается некое сообщество, которое знает цену правды и цену жизни. Но невозможно, чтобы одна часть страны воевала, другая гуляла на Патриках (район Москвы, неподалеку от Патриарших прудов, прим. ред.) Это невозможно, это неправильно. Это порождает те вопросы, которые зададут нам те, кто вернётся оттуда, и нам нужно будет отвечать что-то. А их правда, и их жертва допустят очень разное поведение по отношению к нам. И надо понимать, что так, как было, уже не будет. При всех прочих ранах, так уже не будет, поэтому либо нужно бежать, но бежать некуда. Я просто однажды сказало в программе, что я сообщу вам три вещи, две из них понравятся либеральным сообществам, а третья нет. Верно, что отсутствие выбора — это несвобода? Верно, согласитесь. Верно ли, что наличие выбора — это свобода. Верно, согласитесь. Но есть и высшая свобода. Это когда выбирать не надо. Не потому, что нельзя, а просто не надо. Это высшая свобода. Когда у тебя нет другого выхода, потому что ты свой выбор сделал.
Чем закончится СВО?
— Я считаю это абсолютно непрофессиональным мнением и любительским, что нам нужен Николаев, Одесса и больше ничего не надо. Если иметь в виду сохранение жизни. А всю западную часть нужно отдать тем, кто будет вкушать то, что они получат. А получат они абсолютно ужасающую картину.
В продолжение темы СВО, рано или поздно наше правительство будет решать вопрос о создании фильмов о СВО, потому что это уже наша история. На ваш взгляд, как необходимо подойти к этой теме, и кто он, герой этого нового фильма?
— Вы понимаете, лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии. Например, я бы не начал снимать картину про СВО, хотя моя точка зрения абсолютно открыта, и ее все знают. Потому что все равно я считаю, что осмысление приходит только тогда, когда ты отходишь на несколько шагов от предмета, когда ты видишь его, когда ты можешь делать выводы более глубокие, нежели, скажем, страсть и ненависть к врагу, которые сейчас кипят. Хотя, конечно, кто-то и будет это делать, это делают. Очень приличная картина по книге Александра Андреевича Проханова «Позывной «Пассажир». Но, вы понимаете, можно снимать картину про героев в шкурах, и это будет абсолютно современная картина. Тут ведь важен поиск смысла, что ты ищешь. Кстати, как пример, мы сейчас ставим спектакль по мотивам Брехта, и это будет про Украину.
Есть ощущение, что у вас серьезные претензии к системе современного образования. Если бы вы решали, что возродить, отменить или запретить, что бы это было?
— Я бы категорически смел бы все руководство образованием страны. Вот всё то руководство, которое говорит одно и делает другое. Когда хочется понравиться и одним, и другим, когда как бы отменяют Болонскую школу, но оставляют ЕГЭ, когда дети, выходящие из Ельцин-центра, на вопрос «как они хотят дальше жить?» поголовно отвечают, что они хотят отсюда уехать. Когда уроки о важном проводит Егор Крид, то уж действительно, или трусы наденьте, или крестик снимите. Этого нельзя делать. Лучшее образование, которое было, это было образование советское. Например, нельзя историю как предмет начинать с пятого класса. Её нужно начинать с ясель, правильным языком, понятным языком, с точными акцентами, с пониманием, что может заинтересовать. Это работа, это система. Саватеев, замечательный математик, потрясающая личность, который говорит, что в математике из всех углов торчат уши Бога. Гениально. Математик. Который говорит, что, если ты на экзамене просишь объяснить, почему ты так думаешь, а не заучил, это приводит человека в ступор. Человека, который через два месяца будет поступать в высшее учебное заведение, а через пять лет он будет иметь диплом этого учебного заведения. Это серьёзнейшая проблема. Программа Германа Грефа «Образование 2030» преступное по отношению к России, когда разделены на два полюса прогрессивное образование и ретроградное, при том что в ретроградном образовании сразу находятся учителя, воспитатели, религия и так далее. Мой отец сказал: «Сегодня дети, завтра народ». Люди, которые становятся народом в нашей стране, с детства должны понимать, в какой стране они живут. А для этого они должны знать очень важные вещи. Почему Александр Невский не пошел к латинянам, которые обещали защиту от Орды, а предпочел платить, но остаться православным? Почему? Что слышал Дмитрий Донской ночью перед битвой? Кто был в первых рядах у Мамая? Генуэзцы, наёмники. Это важно доносить простым, фольклорным языком. Александра Сергеевича Пушкина воспитала неграмотная женщина, Арина Родионовна, сказками, атмосферой, созданной вокруг. Вообще атмосфера — это основа всего, что на сцене, что в кино, что в стране, что в мире.
Что вы скажите об искусственном интеллекте?
— Мне Путин рассказывал историю про своего деда, который в Первую мировую войну на австрийском фронте увидел из-за бруствера, как в него целится австриец. Он первый выстрелил, того ранило. И вот австриец там возится, стонет раненый. Этот солдат дождался ночи, перелез через бруствер, подполз к этому австрийцу, перевязал его своим пакетом и скорее пополз, тот его руки целовал, держал его, тот от него вырвался, уполз обратно в ужасе, что его расстреляют за предательство. Можно предположить, чтобы искусственный интеллект посоветовал этому солдату пойти и перевязать ночью своего врага? Какое искусство? О чём вообще? Может, искусственный интеллект создать фольклор, который создаётся веками?
Что для вас отец? Каким можно быть отцом? Каким был ваш отец?
— У нас никогда не было сентиментальности по отношению друг другу. Мало того, в достаточной степени иронично относились каждый к тому, что делает другой. Я, например, открыл для себя детскую поэзию отца, когда ему было 85 лет и меня попросили почитать его стихи со сцены в Большом театре. Когда я открыл его сборник стихов детских, я понял, что это гениальный детский поэт, потому что он пишет не от имени взрослого про детей, а он пишет от имени детей про детей. Отец всегда приходил тогда, когда он был нужен. В принципе, я придерживался этого же со своими детьми. Но и принципиальность в отношениях. Как пример, мы ехали на дачу с отцом в машине посмотреть Чемпионат мира по футболу. И что-то мы заспорили про идеологию. Ну и я, так сказать, раздраженно сказал, «ну ладно, что ты, папа, стихи «у Тома, у Тома, ребятишки плачут дома». Он остановил машину и сказал: «Эти стихи тебя кормят». И я обратно 27 километров шел пешком.
Что будет являться признаком того, что мы перешагнули 90-е?
— Если говорить про сакральные действия — это исчезновение Ельцин-Центра. Как явления. Или насыщение этого Ельцин-Центра реальной правдой того, что произошло за эти годы. Одного этого достаточно для того, чтобы открыть шлюз, чтобы, наконец, очиститься от того груза, который мы несем на спине. Когда продавали линкоры за 220 тысяч долларов.
А почему его тогда не закроют?
— Я думаю, потому что Путин обладает одним качеством, которое, так сказать, и очень благородное, и в то же время опасное. Он благодарный человек. Он знает, кто его привел к власти. Де Голль сказал, не точно: «Одиночество — это удел тех, кто достиг вершин политической власти, овеваемый ледяными ветрами государственных интересов». Остаться просто человеком на вершине власти очень трудно. То есть, ты можешь остаться, но ты рискуешь не только собой, а еще кем-то.
Вы знакомы с Зеленским? Вы могли бы его уважать за какие-то фильмы?
— Нет, не знаком. Кстати, очень неплохой артист. Но реально. Он смешной, этого не отнять. Он способный артист. Другой разговор, что вот вам пример соблазна. Ярчайший пример соблазна. Как человек превышает уровень своей компетенции, ведётся на то, что это поддерживают там, сям и так далее. И в результате вынужден принимать решения, от которых он, в принципе, сам должен быть в катастрофическом ужасе.
Отметим, что «Большие гастроли» спектакля «12» в Челябинске проходят при поддержке РОСКОНЦЕРТа, Министерства культуры РФ и Правительства Челябинской области
Фото: Юлия Боровикова
